Приговор приведен в исполнение...

Он думал, думал, думал... Одно время он полагал, что Осипов сможет сыграть роль послушной марионетки. Сегодня, однако, майор убедился в том, что Осипов — опасная, очень опасная штучка. Может подняться на дыбки, броситься на хозяев.

«Ту би — ор нот ту би!» — подумал майор. — «Быть или не быть!..»

Стояла тишина. Гуляки в ресторане «Регина» покинули, наконец, двухсветный зал. Думалось хорошо, спокойно.

Но на душе не было спокойствия.

— «Нот ту би!» — решил долговязый и сухопарый член миссии.

Он тоже любил выпить. И, незаметно от Осипова, «увел» бутылочку «Мартеля» из гостеприимного дома Шуберта.

— «Нот ту би!» — повторил он, имея в виду Осипова. — Ваше здоровье, ваше превосходительство!.. Мальчишка, грязные уши... Хулигэн!.. Я покажу тебе, как продираться в Наполеоны!

Над Ташкентом поблескивало бриллиантами звезд темное небо.

В гостинице «Регина»

В 1880 году богатый купец Захо — из обрусевших греков — построил на улице Иканской гостиницу, которой дал гордое название «Регина», в переводе с латыни — «Царица». И она действительно стала царицей ташкентских гостиниц. Роскошные номера, великолепный ресторан с двухсветным (окна в два этажа) освещением, вышколенная прислуга, отличные повара, могущие составить конкуренцию лучшим кулинарам Санкт-Петербурга!..

С весны 1918 года в Туркестан хлынул поток иностранных миссий и представительств. Тредуэлл, Генеральный консул Северо-Американских Соединенных Штатов, представился Советскому правительству Туркестана 1 мая 1918 года. Англия направила в Ташкент «военно-дипломатическую миссию» в составе майора Бейли и капитана Блеккера. Вскоре во главе миссии стал бывший английский консул в Кашгаре Маккартней.

Миссии и представительства прибывали одна за другой. «Регины» уже не хватало. Дипломаты заняли «Националь», «Бристоль», «Петроград», «Мадрид».

Самым первым, однако, в Ташкент пожаловал в начале января секретарь Датского посольства в Петрограде капитан Брюн. Официальная подоплека его прибытия обосновывалась гуманной целью: он был уполномочен ознакомиться с положением военнопленных солдат и офицеров «Тройственного союза» — Германии, Австро-Венгрии, Турции.

Брюну разрешили осмотреть лагеря. Он остался доволен. Сделал соответствующее заявление для печати. Однако главная задача его состояла в том, чтобы выяснить возможности новой власти, насколько она крепко держит в руках бразды правления. Возвратившись в Петроград, Брюн объективно доложил на Совете послов: новая власть держится стойко, опираясь на поддержку народа.

Брюн был «первой ласточкой» западной дипломатии. Затем он вернулся в Ташкент в качестве сотрудника аккредитуемого здесь датского консула доктора Брауна. Явились в Ташкент и «полудипломаты» — представители Американской ассоциации христианской молодежи Девис и Бренингом. К маю в Ташкенте были уже представлены Америка, Англия, Франция, Швеция, Румыния, Дания и даже... не существовавшая пока Чехословакия! Не обошла вниманием Туркестан и кайзеровская Германия, которая, продолжая войну на Западе, заключила в Бресте мир с Советской Россией. Объявился и бельгийский представитель.

Примечательно то, что германский и бельгийский дипломаты не совершали далекого путешествия. О своем официальном представительстве на уровне консульства заявили доверенные филиала немецкой акционерной компании «Зингер», обосновавшейся в Туркестанском крае, — офицер Циммерман и коммерсант Вольбрюк. Чудесным образом у них оказались надлежаще оформленные документы, уполномачивающие торговцев швейными машинками на дипломатическую деятельность. Такие же «верительные грамоты» представил и доверенный Бельгийского анонимного акционерного общества в Ташкенте, давно действовавшего здесь под вывеской «Ташкентский трамвай». Глава общества господин де Стерк в апреле сменил вывеску в доме номер 1 по улице Иканской, превратившись в консула. Вместо швейной компании «Зингер» в особняке на углу Романовской и Джизакской объявилось германское консульство. В центре города взвились национальные стяги многих иностранных держав. Дипломаты обосновались на жительство в гостиницах. Лишь полковник Мирбаба (Мирбаба Токсабо), прибывший в ранге посла от эмира Бухарского, поселился не в гостинице, не в бывшей резиденции эмирского посольства по улице Романовской, а в караван-сарае на Шейхантауре. И пышной свиты у него не было. Посла сопровождал всего лишь один мулла. Но это вовсе не свидетельствовало о скромности высокого гостя. В старом городе он занимался деятельностью, далекой от дипломатии.

Пожалуй, один лишь посол Афганистана Аслам-хан прибыл в Ташкент без каких-либо тайных замыслов. Он часто посещал ТуркЦИК, Совнарком, исполком Ташкентского Совета, принимал энергичные меры к установлению дружеских отношений с молодой Туркестанской республикой.