Придумай что-нибудь сама

– Запомнили? Только зачем так официально? Друзья называют меня Аликом.

– Так то друзья… – я беззастенчиво и невинно кокетничала, озорно поглядывая на него, при этом, успевая накрыть маленький столик к завтраку. На нем уже стоял широкий термос с чаем, и аккуратной стопочкой лежали еще теплые бутерброды.

– А, что вам мешает называть себя моим другом? – он понизил голос и так проникновенно посмотрел мне в глаза, что внутри у меня что-то дрогнуло.

– Ничего, – ответила я поспешно. – Теперь, Алик, дабы скрепить нашу дружбу, мы выпьем по чашечке крепкого чая с лимоном.

Вот бывает же так? Я уже не первый день знаю этого прораба, но даже не подозревала, что он такой милый и приятный мужчина, к тому же, интересный собеседник. Он был воспитан и образован. Было о чем поговорить, но больше всего нас интересовала тема строительства коттеджей и его завершение. Я отдыхала. Нам было легко и просто общаться, и Алик совсем не скрывал свою симпатию ко мне. Мы могли бы так разговаривать целый день, но его быстро отыскали рабочие и вызвали на объект.

Прощался он с сожалением, а потом, смущаясь, все же решился спросить мой номер мобильника. Я медленно продиктовала ему свой номер телефона, наблюдая, как он старательно заносит цифры в записную книжку и загадочно улыбнулась.

Домой вернулась поздно. До этого долго сидела на скамейке у подъезда, со страхом посматривая на светящееся окно кухни в квартире сестры. Несколько раз представляла себе сцену объяснения. Что же сказать Симе? Что освободила из зеркальной ловушки Елизавету? Что она сама меня об этом просила? Каким образом? Бред. А зеркало было и на самом деле очень дорогое.

Время близилось к полуночи. Деваться было некуда. Не ночевать же на этой скамейке? Я тяжело вздохнула и обреченно вошла в подъезд. Дверь открыла своим ключом. В квартире было тихо. На-цыпочках вошла в комнату и замерла в ожидании. Все было убрано. Нигде не закатился даже маленький осколочек от разбитого зеркала. На мгновение даже усомнилась в своем странном поступке и посмотрела на стену.

Тяжелая красивая рама висела на месте, и внутри, вместо зеркала, был венок из одуванчиков, украшенный ярко-зеленой ленточкой с длинными концами, свисающими вниз, как ленты у бескозырки.

«Интересное решение внутри свободной рамы», – отметила про себя и вздохнула.

Сима сидела напротив в кресле и тоже смотрела на венок. Я боялась поднять на нее глаза и нерешительно и виновато топталась у двери.

– Знаешь что? – голос ее звучал спокойно и даже буднично. – Хватит тебе бездельничать. Северные запасы – не неиссякаемый источник. Я уже давно ищу тебе работу и вот, пришло время.

Я удивленно вскинула брови.

– По специальности, – успокоила меня сестра. – Конечно, я не обещаю тебе кресло моего зама, его оттуда никак не столкнуть, даже, если мы вдвоем попытаемся это сделать. Слишком большая у него личная масса и тяжелый вес в определенных кругах. Но, все же, мы будем работать в одном управлении и позже придумаем для тебя что-нибудь получше и поинтереснее. А пока что, с понедельника принимай отдел.

В моем взгляде был немой вопрос и ожидание.

– Я не сказала какой? Ты возглавишь отдел по технике безопасности.

– Опять? Мне так надоела эта должность, – взмолилась я.

– Зато теперь за этот участок работы я буду спокойна и, наконец-то, стану нормально спать по ночам, – сказала сестра тоном настоящего начальника так, словно мы с ней были на утренней планерке. – Идем пить чай. Что-то долго ты стала гулять. К чему бы это?

– Наверное, к дождю, – ответила я с облегчением, и мы рассмеялись.

За чаем Сима подробно расспрашивала о том, как продвигается строительство дома. Отчего-то мне казалось, что ее столь повышенный интерес носит скрытый характер. Наконец она не выдержала и прямо спросила:

– Ты целый день была одна?

– Как перст, – ответила я и сразу поняла, кто ее интересует.

Сима вздохнула, не решаясь дальше продолжать беседу на эту тему. Меня это стало забавлять и я, как бы, между прочим, сказала:

– У нас оказывается такой внимательный и исполнительный прораб.

Глаза сестры оживились и даже щеки вспыхнули румянцем, но она сдержанно промолчала. Теперь я была уверена, что на правильном пути и налила себе еще чаю.

– Знаешь, Сима, ты была права, когда говорила, что он интересный мужчина. С ним есть, о чем поговорить, да и просто так посидеть за чаем…

– И, где это ты успела посидеть с ним за чаем? – подозрительно спросила она.

– Дома. Я накрыла на крыльце столик, и мы пили чай с бутербродами. Кстати, могла бы меня предупредить, что оставила ему какое-то задание и кучу замечаний. Представляешь, какой дурой я выглядела в его глазах, когда он доложил о том, что все замечания устранили лучшим образом?

– Неужели устранили? – странно улыбнулась Сима. – Ну, молодец.

– Бедный Альберт Калистратович. Он пережил не очень приятные минуты, когда оказалось, что я напрочь забыла, как его зовут. Но это мелочи, по сравнению с тем, что он при этом думал обо мне. Наверное, он решил, что я безнадежно «с приветом», если не способна запомнить, всего-навсего имя человека.

Сима рассмеялась.