Причина его одержимости

Сзади нетерпеливо сигналят. Загорелся зеленый, а я, в лучших традициях насосавших, залипла на собственной физиономии в зеркале. Трогаясь с места, смеюсь. Надо будет рассказать о случившемся Киру. Мы вообще очень много времени уделяем разговорам. Больше – только трахаемся. Сопляк удивительно приятный собеседник. Очень умный, отлично разбирающийся в психологии и людях. Начитанный, незашоренный и невероятно свободный. Он, сам того не желая, заставляет меня чувствовать себя маленькой, не нюхавшей жизни девочкой. Меня… С моим-то, казалось бы, опытом! Может, все дело в том, что ему пришлось рано повзрослеть?

– О, явилась-таки! – такими словами меня встречает в офисе Кинчев. Удивленно кошусь на часы. У нас нет какого-то четкого графика, потому что рабочий день зачастую не нормирован, но я приехала ровно к девяти. Ни секундой позже.

– Были какие-то сомнения?

– Да откуда мне знать, что у тебя теперь на уме?

– С этого места можно подробнее? Когда это «теперь»?

– Когда сопляк с задатками тирана позвал тебя замуж.

Допустим, замуж за сопляка я не собираюсь. Но неожиданно издевательский тон Михал Семеныча вынуждает меня перейти в глухую оборону. А из этой позиции меньше всего мне хочется его в чем-то переубеждать.

– Разве статус невесты способен как-то повлиять на мою способность качественно выполнять свою работу?

Кинчев бросает на меня хмурый взгляд. Делает несколько вдохов, отворачивается. Все это так на него не похоже!

– Ну, мало ли. Зачем тебе возиться в грязи, когда можно сидеть дома чистенькой и не знать горя?

Хороший вопрос. Об этом же меня спрашивали и Людмила Борисовна, и тот же Кирилл. А я хоть и хотела бы сказать, что помощь людям – мое призвание, сделать этого не могу. В правозащиту я пошла от безысходности. Правильно Люся заметила. На тот момент борьба давала мне стимул жить. Когда удавалось помочь той или другой женщине, я забывала, что помочь себе я оказалась не в силах. И боль отпускала. Теперь же в этом вроде бы нет нужды. Лишь желание в очередной раз пойти наперекор Киру.

– И все же я займусь делом.

– Воржева, подожди!

– Что? – гляжу на пальцы Михал Семеныча, обхватившие мое запястье.

– Он тебя заставил, или что? Ну не можешь же ты всерьез этого хотеть. Что этот сопляк тебе посулил? Дочку? Он же больной, Ань. Ты сама говорила. И кстати, я тут по своим каналам пробил. У правоохранительных органов к нему очень много вопросов.

Кажется, у меня подскакивает давление.

– Почему же они их ему не зададут? – дерзко интересуюсь я, в то время как у меня перед глазами проносятся картинки того вечера, когда Кириллу звонил следователь.

– Потому что он хитрый сукин сын. Со всех сторон подстраховался. Наслал своих юристов. Те жалобы одну за другой катают.

– Так, может, по делу наслал, Михал Семеныч? Ты как будто забыл, как менты работают. Проблемы наших девочек они вон как лихо игнорируют. А тут чуть запахло новыми звездами на погонах – вцепились в пацана мертвой хваткой. Их бы резвость да в мирное русло направить.

– Даже разбираться ни с чем не хочешь? Целиком на его стороне? Где твои мозги, Воржева?

Ну, так-то держусь я гораздо увереннее, чем себя чувствую. Гордо распрямив плечи, я, тем не менее, опять и опять прокручиваю в голове момент, когда Кирилл у меня спросил, как бы я отреагировала, если бы узнала, что он виновен в смерти отца. Да, потом он сказал, что пошутил, но… Но! Как бы я отреагировала? Мягко скажем, не очень. Совсем нет. Кроме прочего, я не хотела бы жить с убийцей под одной крышей. Да что б его все! Чтоб его… Он ведь воспитывал мою дочь!

– Михал Семеныч, давай я с личным сама буду разбираться. Окей?

– Ох уж это ваше «сама»! Знаешь, сколько я повидал таких самостоятельных? А как петух в жопу клюнет, бегут ко мне за помощью.

– Я не прибегу. Теперь-то мне можно приступить к своим непосредственным обязанностям?

ГЛАВА 16

Наверное, на нервах месячные приходят почти на наделю раньше. С подросткового возраста у меня они протекают довольно болезненно. Гинеколог обещал, что после родов все пройдет. И действительно, одно время стало полегче, а потом боль вернулась едва ли не с большей силой. Тянусь к сумочке, чтобы достать обезболивающие, и вспоминаю, что забыла те переложить. Сумочек у меня теперь много. На все случаи жизни. Кирилл действительно не экономит. Каждый божий день в нашей с ним гардеробной появляются все новые брендовые пакеты. Поскольку я категорически отказалась принимать в этом участие и транжирить чужие деньги, покупками Кир занимается самостоятельно. И надо заметить, вкус у сопляка безупречный. А еще несколько извращенский, если речь идет о белье.

– Люсь, – заглядываю к Людмиле Борисовне, – у тебя есть какое-нибудь обезболивающее?

– Сейчас найдем, – кивает та. - Голова разболелась?

– Нет. Месячные раньше срока пришли. – Опускаюсь на стул, поджимаю ноги и лицом утыкаюсь в колени.

– А что так? Может, к врачу?

– По такому пустяку? Брось. Это все нервы. Что-то много желающих развелось их мне помотать.

– Ты про своего мальчика? – Люся бросает на меня обеспокоенный взгляд. – Он тебя обижает?