Прибежище богов

И я заговорщически подмигнула ему, поняв, что он совсем не против моего условия.

Мы с Антоном договорились поболтать вечерком, после чего я его покинула. Удалившись от того места, где мы разговаривали, я отчего-то оглянулась и увидела, как он, накинув рубашку, удаляется в другую сторону, и мне бросилось в глаза, что его походка неуловимо изменилась и больше не вызывает намека на лиц нетрадиционной ориентации. Он шел плавной, однако твердой поступью уверенного в себе человека, и никакой нарочитости и этого так раздражавшего всех искусственного изящества не обнаруживалось в его походке.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич.

Натуральный дурдом. За штурмоносцем надо было выезжать еще с утра, но пришлось задержаться – сперва на вразумление и ликвидацию Ареса, а после – еще на инициацию Кобры и мадмуазель Волконской. А так все готово, кони – и верховые, и заводные – оседланы; необходимый багаж (включая запас провианта, фуража и воды на три дня) уложен во вьюки, уже закрепленные на спинах маленьких, неприхотливых, но очень выносливых вьючных лошадок амазонок.

Все готово – выступай хоть сейчас, но вот случилась одна незадача. Главный специалист, без которого вся поездка теряет смысл – то есть Елизавета Дмитриевна – не может никуда ехать, пока над ней не проведут обряд инициации. И пусть мне сказали, что это будет куда легче, чем в случае с Коброй, но все же задержка откровенно бесит. Еще немного – и ехать придется уже после обеда, а значит, потеряем еще пару часов. Ведь нет никакого смысла жрать в пути сухой паек, если, чуть подождав, можно отправиться в дорогу, предварительно заправившись из котла горячей едой.

Явление встревоженной Птицы принесло мне новые проблемы. Вообще-то весь день с самого утра был суматошным и насыщенным событиями, так что я уже начал привыкать к такому бурному темпу. Выслушав Птицу, я сперва не понял, в чем проблема. Если эта Гретхен такая плохая, то мы просто не будем ничего делать – пусть еще походит на хозяйственных работах, а в самом крайнем случае мы сможем от нее избавиться радикальным способом (хотя это уже будет перебор). Не настолько уж я жесток и беспощаден, чтобы убивать молоденьких девушек, почти подростков, только за то, что они родились в неправильной стране у неправильных родителей. Но, возможно, Птица права, и эта Гретхен действительно представляет для нас реальную угрозу. Разочарованная женщина – это страшная сила, и если она от восхищения нашими подвигами перейдет к привычной ненависти, то мало не покажется никому. В таком случае ее действительно лучше убить – максимально быстро и безболезненно.

Птица рекомендовала мне посоветоваться с отцом Александром и с богиней Афиной, и я решил так и сделать, тем более что эти двое в ожидании следующей инициации тихо беседовали между собой тут же неподалеку. Бойцы вспоминают минувшие дни, и битвы, где вместе рубились они… Ведь Отец существовал и до проекта «Христос», и должен был каким-то образом взаимодействовать с теми сущностями, которых мы знаем как олимпийцев, а также с богами других народов… Так что не исключено его знакомство с Афиной, которая злу никогда не служила, в суматошных интригах ради власти не участвовала, и вообще выглядела светлым лучом в темном царстве, который не извели только потому, что этот луч был хорошо вооружен и очень опасен.

Но как бы там ни было – и Афина, и отец Александр выслушали нас с Птицей очень внимательно, и после некоторого молчания первым заговорил священник.

– Ничем не могу помочь тебе, сын мой, – задумчиво произнес он, – как я тебе уже рассказывал – мы полностью отвергаем идею манипуляции человеческим сознанием, поэтому я тут ничего не поделаю. Ты должен или убить эту девушку – из одного страха перед возможным злом – или перевоспитывать ее сам, своим примером и убеждением. Единственно, что мы можем сделать – полностью стереть ее память, превратив во взрослого младенца, которого потребуется всему учить заново – но этот шаг ничем не отличается от убийства, поскольку при стирании памяти полностью исчезает такое эфемерное понятие, как душа. Если же ты решишься перевоспитывать эту невинную душу, которая не ведает что творит, то могу обещать, что мы окажем тебе в этом всю возможную помощь. Будем беседовать с этой девушкой, и наставлять ее ради спасения ее души – не такой уж и плохой, раз она обеспокоилась не своей личной судьбой, а судьбой своего несчастного народа. И больше сия любви никто не имать, кто душу положит за други своя. Мне эта девушка нравится своей искренностью и невинностью, и хочется надеяться, что она небезнадежна.

Дева-воительница только задумчиво пожала плечами.