При дворе Тишайшего

– Смотри-ка, – указал Дубнов на женскую половину терема, – что-то бабы будто всколыхнулись – словно пчелы в пчельнике… Неспроста, поди! Уж не скончалась ли, грехом, княгиня? Надо узнать. Постой-ка, пойду посмотрю, ждет ли с рыдваном Еремка наш, – озабоченно проговорил стрелец, – я сбегаю за угол, а вы спрячьтесь пока под липой. Княжна, поди, не ждет тебя? – кинул он Леону.

– Если бы ничего не приключилось, может, вышла бы, – печально ответил Леон.

– Погоди, все узнаем, – проговорил Дубнов и, юркнув в сторону, исчез во мраке.

Леон и царевич встали под густую липу, куда дождь совершенно не проникал через листву, так что они могли простоять некоторое время под этой надежной защитой.

Стрелец скоро вернулся с известием, что рыдван с Еремкой стоит в укромном месте.

– Теперь ты, князь, сходи к тому месту, где встречался с княжной, – проговорил Дубнов, – может, она девку какую-нибудь выслала к тебе, если сама не смогла выйти.

Леон послушно прошел к заветному тыну, где с княжною коротал душистые весенние ночи, и взглянул на высокую, стройную яблоню, молчаливую свидетельницу их минувшего счастья. Под ее ветвями теперь никого не было видно, возле ее ствола не белело ничье светлое платье, и кругом было неуютно и уныло в эту ненастную ночь. Леон грустно поник головой.

Вдруг в кустах что-то зашуршало, и Леон уловил ухом чьи-то крадущиеся, робкие шаги. Он встрепенулся и стал вглядываться в темноту.

Кто-то тихо-тихо кашлянул. Молодой грузин чуть слышно ответил таким же кашлем и осторожно прошептал:

– Княжна!

Тогда возле него словно из-под земли вынырнула закутанная женская фигура и схватила его за руку. Не видя в темноте ее лица, спрятанного под суконный охабень, накинутый на голову, Джавахов охватил женщину руками и прижал к своей груди.

– Пусти, пусти! – раздался из-под охабня заглушенный, незнакомый ему голос, полуиспуганный, полусмеющийся. – Вот скажу княжне, что девок обнимаешь.

– Кто ты? – отшатнувшись, произнес Леон.

– Не бойся! Меня княжна прислала…

– А она!.. Что с нею? Она здорова? Почему не пришла, непогода помешала?

– Здорова она, да… беда у нас, князь, беда!

– Что же приключилось? – заторопил девушку Леон.

– Вишь, князь Борис Алексеевич спервоначалу дал княжне согласие с тобой обвенчаться… Ну, наша княжна малиновкой запела, да, видно, горе уж ее такое, судьба ее злосчастная – приехала боярыня Хитрово, о чем-то покалякала с князем, и вышел приказ…

Девушка остановилась, видимо, будучи не в силах нанести удар, который, она знала, разобьет сердце юноши.

– Говори же, говори, не томи ты меня! – простонал Леон.

– Княжну сейчас обвенчают с Черкасским, – быстро выговорила девушка и вздрогнула от страшного крика, вырвавшегося из груди несчастного. – Тише, или ты очумел? Смерти моей хочешь? – остановила она его.

Но дождь и ветер относили звуки их голосов в противоположную сторону от дома, и никто не слыхал безумного крика отчаяния и разбитых надежд, кроме терпеливо ожидавших под липой стрельца и молодого царевича, и они с быстротою молнии кинулись на этот крик.

– Княжна прислала меня сказать тебе, князь, чтобы ты забыл ее; видно, такова воля Божья. Прости ее, князь! – И девушка, низко поклонившись Леону, двинулась было идти.

Леон стоял как заколдованный, не шевелясь и не произнося ни одного слова; казалось, он не слыхал последних слов посланной и бессмысленно смотрел ей в лицо, едва белевшее в ночной темноте.

– Или ничего и не скажешь? – спросила девушка, не поняв его молчания. – Осерчал, что ли? Что ж, княжна не виновата! Ай! – вдруг взвизгнула девушка и от перепуга присела на землю, прикрывшись охабнем.

Возле Леона появились Дубнов и царевич Николай.

– Что случилось, князь, ты не своим голосом крикнул? – спросил Дубнов.

– Да он один! Леон, да отвечай же! – тронул грузина царевич.

Леон очнулся и схватился за голову.

– Кончено, все кончено! – глухо, прерывающимся голосом произнес он.

– Кто тут ворошится? – спросил Дубнов, поднимая охабень. – Никак, по голосу Машутка?

– А хотя бы и Машутка, тебе-то что за дело? – задорно ответила девушка. – Пусти! Не время мне с тобой бобы разводить.

– Куда так спешишь? – Дубнов крепко держал ее за рукав охабня. – Подождешь!

– Пусти ее, Пров! – грустно произнес Леон. – Зачем она нам? Все кончено. Княжна сегодня венчается с Черкасским.

– Не может того быть! – проговорил пораженный стрелец и выпустил рукав девушки.

Она быстро шмыгнула от него в сторону и исчезла в кустах.

– Так я скажу боярышне, – раздался из-за кустов ее шепот, – что ты ей счастья желаешь…

– Скажи, – ответил Леон, – скажи, чтобы завтра она выглянула из оконца терема.

– Что ж она увидит? – с любопытством спросила девушка.

– Мы клялись вместе умереть… Если она свою клятву нарушила, я ее не нарушу! – страстно произнес Леон.

– Царевич, – тихо шепнул стрелец Николаю, с любопытством следившему за всей этой сценой, – теперь нам пора и за дело браться, потому что наш молодец совсем голову потерял… Эй, слушай, Машутка, погоди маленько!.. Стрекача-то всегда успеешь задать.

– Сам знаешь, свадебное дело спешное… Да что надо-то?