Прежде чем он убьёт

Макензи наконец повернулась в его сторону, и когда их глаза встретились, что-то изменилось во взгляде мужчины. Он понял, что она говорит серьёзно, но, учитывая, что выпил он предостаточно, просто не мог сдержаться. Он положил руку ей на плечо и улыбнулся.

— Простите, — сказал он. — Я просто хотел сказать… Хотя нет, я сказал именно то, что хотел. Не будьте такой стервой…

— Убери от меня руки, — тихо сказала Макензи. — Предупреждаю в последний раз.

— Не нравится, когда вас трогают мужчины? — спросил он со смехом. Его пальцы скользнули по её руке. Это было не простое прикосновение — он открыто домогался Макензи. — Наверно, поэтому вы здесь, чтобы поглазеть на голых женщин?

Макензи быстро подняла руку. Бедный мужчина даже не понял, что случилось, когда она схватила его за шею, и он, поперхнувшись, полетел с высокого табурета. Когда он приземлился на пол, то произвёл достаточно много шума, чтобы привлечь внимание охранника, стоящего у входа в зону отдыха.

Портер вскочил на ноги, встав между Макензи и прибывшим вышибалой. Он показал ему значок, встав нос к носу с крупным охранником, что немало удивило Макензи.

— Успокойся, верзила, — сказал Портер, тыча значком охраннику в лицо. — Я больше скажу, если не хочешь, чтобы в вашем вшивом заведении кого-нибудь арестовали, выпроводи вон этого придурка.

Охранник переводил взгляд с Портера на лежащего на полу пьяного мужчину, который не переставал кашлять и глотать губами воздух. Охранник понял, что здесь происходит, и кивнул.

— Без проблем, — сказал он, поднимая пьяного на ноги.

Макензи и Портер смотрели, как его провожают к двери. Портер слегка подтолкнул её локтем и хихикнул:

— Ты не перестаёшь меня удивлять.

Макензи лишь пожала плечами. Когда они повернулись к барной стойке, бармен уже вернулся. Рядом с ним стоял мужчина, меряя Макензи и Портера взглядом, словно перед ним были не внушающие доверия бродячие собаки.

— Можете объяснить, что тут происходит? — спросил мужчина.

— Вы Уильям Эйвери? — спросил Портер.

— Да.

— Мистер Эйвери, — сказала Макензи, — научите ваших клиентов не болтать лишнего и держать руки при себе.

— Что вам нужно? — спросил Эйвери.

— Мы можем поговорить в другом месте? — спросил Портер.

— Нет, давайте говорить здесь. Это самое напряжённое время дня для нас. Мне нужно помогать бармену.

— Это точно, — заметил Портер. — Я заказал ром колу пять минут назад, и до сих пор не получил заказ.

Бармен искоса посмотрел на детектива и развернулся к бутылкам. Пока его не было рядом, Эйвери наклонился к ним ближе и сказал:

— Если это касается Хейли Лизбрук, то я уже рассказал вашим коллегам всё, что мне известно.

— Но вы же говорили не со мной, — сказала Макензи.

— И что из этого?

— Мои методы отличаются от методов моих коллег, и мы ведём это дело, — сказала она, указывая на Портера. — Мне нужно задать вам ещё несколько вопросов.

— А что если я откажусь отвечать?

— Если откажетесь, — сказала Макензи, — я возьму показания у женщины по имени Колби Бэрроу. Знакомое имя? Мне кажется, ей было семнадцать, когда она начала здесь работать. Я полагаю, она получила работу после того, как занялась с вами оральным сексом. Я знаю, дело закрыто, но мне кажется, она сможет вспомнить немало подробностей о том, как вы ведёте здесь дела, которые утаила шесть лет назад. Может, она поведает мне, почему вас нисколько не интересует тот факт, что одну из ваших танцовщиц нашли убитой три дня назад.

Эйвери смотрел на неё так, словно собирался ударить. Макензи даже хотела, чтобы он попытался это сделать. За последние несколько лет она видела немало таких, как он — мужчин, которым не было дела до женщин, пока не выключался свет, и у них не возникала потребность с кем-нибудь переспать или кого-нибудь ударить. Макензи выдержала его взгляд, давая ему понять, что она была кем угодно, но не куклой для битья.

— Что вы хотите знать? — спросил Эйвери.

Макензи не успела ответить, потому что бармен принёс заказ Портера. Портер медленно потягивал коктейль и многозначительно улыбался, глядя на Эйвери и бармена.

— Были ли среди ваших клиентов те, кто приходил смотреть только на Хейли Лизбрук? — спросила Макензи. — У неё были постоянные клиенты?

— Один или два, — ответил Эйвери.

— Вы знаете их имена? — спросил Портер.

— Нет. Я не обращаю внимания на клиентов. Они ничем не отличались от всех остальных.

— Как вы думаете, — спросила Макензи, — если спросить у них, могут ли знать имена этих мужчин другие ваши танцовщицы?

— Не думаю, — сказал Эйвери. — Давайте смотреть правде в глаза: большинство танцовщиц спрашивают имя у клиента исключительно из вежливости. Им плевать с высокой колокольни, как кого зовут. Они просто хотят заработать.

— Хейли была хорошей работницей? — спросила Макензи.

— Да, это было так. Она всегда с готовностью подменяла других танцовщиц. Она очень любила своих сыновей, вы же уже об этом знаете?

— Да, мы с ними встречались, — ответила Макензи.

Эйвери вздохнул и посмотрел на сцену: