Прежде чем он поймает

Макензи хотела предложить позвонить Фредериксу, но потом передумала. Если они вернутся к машине, чтобы позвонить, преступник может уйти. Макензи чувствовала важность момента, чувствовала, что всё идёт к… В общем, к чему-то всё точно идёт.

Они дошли до старой спальни Стефани, но в ней было пусто. Заглянув внутрь, Макензи почувствовала, как слёзы жгут глаза. Она не испытывала ничего подобного, когда приезжала сюда два дня назад, но сейчас эмоции были практически осязаемы.

Следующей была её старая спальня, и когда лучи света обошли пустой квадрат стен, она не смогла на них смотреть. Ей было сложно дышать, и Макензи почувствовала, как где-то в затылке вновь начинается боль, как прибой, который вот-вот обрушится на берег.

«Не уверена, что справлюсь», — прошептала она, когда Эллингтон вышел из комнаты.

«Что такое?» — спросил он.

«Я не знаю», — ответила Макензи. Ей казалось, что, наверное, примерно так проявляется паническая атака.

«Хочешь выйти на улицу?» — спросил Эллингтон.

Макензи отрицательно махнула головой. «Ванная, а потом родительская спальня, — быстро проговорила она. — Давай осмотрим их и выйдем отсюда,… чтобы подышать свежим воздухом,… а потом проверим подвал».

«Мак…»

«Иди», — сказала она, кивая в ту сторону, где заканчивался коридор.

Одарив её обеспокоенным взглядом, Эллингтон проверил ванную комнату. Макензи не отходила от него далеко, крепко сжимая в руках фонарик и пистолет. Она глупо уставилась на Глок, не в силах вспомнить, когда успела его достать.

В ванной было пусто, и в конце коридора оставалась только одна комната — комната, которая многие годы не оставляла её в кошмарах.

«Это всё неважно, — подумала Макензи, когда Эллингтон пересёк порог спальни. — Если Редман в доме, то прячется в подвале. Он ждёт нас там и…»

Мысли прервал звук выстрела. В ту же секунду Эллингтон немного развернулся и ударился о дверной косяк. Что-то тёплое и мокрое окропило Макензи лицо и левую руку.

Фонарик Эллингтона упал на пол, а потом в безумной пляске света он повалился следом. Макензи бросилась к двери, выставив вперёд пистолет. Она увидела, как из-за двери показалась тень от руки. Рука схватила Эллингтона за плечо, а потом дверь захлопнулась.

«Открой дверь! — крикнула Макензи. — Грэг Редман, откройте дверь или…»

Её голос перекрыл звук ещё двух выстрелов.

Крик Эллингтона резко оборвался.

* * *

Макензи хотелось кричать, но она сдержалась. По щекам потекли слёзы, когда она представила Эллингтона мёртвым в той же комнате, где умер отец. Она решила, что может просто навалиться плечом на дверь и выбить её, но понимала, что таким образом даст Редману минимум две секунды форы, чтобы прицелиться и выстрелить до того, как она сориентируется в темноте.

«Нет… Он закрыл дверь, — подумала Макензи. — Если бы он хотел меня убить, то продолжил бы стрелять после того, как избавился от Эллингтона. Если раньше он пытался меня убить, то сейчас, очевидно, хочет поговорить».

Сделав глубокий неровный вдох, Макензи шагнула к двери: «Редман? Что тебе нужно?»

«Я хочу закончить то, что начал двадцать лет назад, — ответил он. — Они все должны умереть. Как я понимаю, все дороги из Белтона перекрыты, а мне нужно отсюда выбраться».

Он говорил спокойно, словно не понимал, по какому поводу она так переживает.

«Ты…»

Макензи замолчала не в силах закончить вопрос. Она проглотила рыдания и попробовала ещё раз: «Ты убил моего напарника?»

Редман хихикнул: «Не думаю. Пуля вошла в правую часть груди. Другие два выстрела были для тебя, чтобы ты не двигалась».

«Он говорит правду, — крикнул Эллингтон. — Он…»

Его голос прервал громкий звук удара. Он был глухим и металлическим.

«Послушай, Редман, — продолжила Макензи, — если ты…»

«Забавно, — сказал он. — Пока твой напарник может и жив, но я приставил дуло к его голове. Тебе знакомо это чувство, не так ли?»

«Я лишь хотела сказать, что если ты его отпустишь, я вывезу тебя из Белтона. Мне просто нужно знать, что ты собираешься закончить».

«Хочу закончить то, что началось с твоего отца, — ответил он. — Знаешь, у меня есть список. Всего их тридцать пять… А значит, мне ещё многое предстоит сделать».

«Что сделали тебе эти тридцать пять человек?»

Последовала пауза. Макензи слышала, как Редман, стоящий по ту сторону двери, облизывает губы и тяжело дышит, пытаясь собраться с мыслями.

«Они были в доме, — сказал он. — Я слышал, как они обо мне говорили. Они надо мной смеялись. Они меня ненавидели. Твой отец был худшим из них, поэтому он стал первым».

Макензи слушала, нахмурившись. «Не может быть, — подумала она. — Не могла я всю жизнь посвятить этому расследованию, только чтобы узнать, что убийца — обыкновенный безумец. Должно быть другое объяснение. Он не кажется шизофреником… Тогда зачем он убил всех этих людей?»

Пока она должна была отложить разгадку на потом и сконцентрироваться на Редмане.

«Все эти тридцать пять человек жили в том доме одновременно с тобой?» — спросила она.