Превышение полномочий

Левиков залез в санки. Рядом уселся бородатый, и они тут же исчезли в снежной карусели.

– Пойдем в сторону Забалканского, – предложил Абакумов, – а то тут мы больше извозчиков не найдем.

Компания поплелась к проспекту. Но опасения сыскного надзирателя не оправдались – через несколько минут извозчика подрядила очередная парочка, потом – еще одна, и наконец на улице остались Кунцевич и вертлявый. Они проходили в это время мимо мелочной лавки.

– Ты говорил, у тебя деньги есть? – спросил сыскной надзиратель.

– А что? – вертлявый немного напрягся.

– Да у Лехи дома-то небось кроме водки жрать нечего. Давай в лавку зайдем, колбаски купим, ситного.

– Об чем разговор! – Вертлявый первым толкнул дверь.

Через несколько минут он вышел нагруженный свертками. Руки у бандита теперь оказались занятыми, и Кунцевич сразу почувствовал себя гораздо увереннее.

– А вот и «ванька»! – показал он на стоявшие на углу санки. – Садись.

– Куда прикажете? – спросил возница.

– На Химический.

– Тридцать копеек!

– Двугривенного тебе хватит, – начал торговаться сыскной надзиратель.

– В эдакую-то метель? Не, господин хороший, мене чем за пятиалтынный с гривенником не поеду.

– Ладно, только вези веселей.

– У меня кобыла стоящая, вмиг долетим! – сказал «ванька» и помахал кнутом.

Лошадь и вправду с места пошла неплохой рысцой.

За треми дверьми за дубовыми,
За треми цепьми за железными… —

затянул вертлявый.

«Это хорошо, – подумал Мечислав Николаевич, – сейчас на проспект выедем, нас городовой непременно должен остановить за нарушение порядка, а уж вдвоем мы этого мазурика вмиг схомутаем».

Но на Забалканском ни одного полицейского видно не было – попрятались от метели.

Бандит в это время петь прекратил, его голова склонилась вниз, и вскоре он засопел – вертлявого укачало.

Кунцевич ткнул «ваньку» в спину, а когда тот обернулся, прижав палец к губам, показал ему свою полицейскую карточку:

– Давай-ка в участок! – сказал он шепотом.

В это время они уже подъехали к Обводному. Извозчик повернул направо, и они помчались на Глазовскую, и вскоре санки остановились у ворот Третьего участка Александро-Невской части. Бандит проснулся только тогда, когда городовые выволакивали его из санок.

В целом операция прошла успешно, практически без потерь. Не повезло одному Левикову. Сопровождаемый им лишак, оказывается, только казался трезвым и вскоре тоже уснул в санях. Алексей обрадовался и, вместо того чтобы доставить бородатого до первого полицейского участка, как это было предусмотрено планом, решил отвезти его в сыскное. Когда сани остановились на Офицерской, 28, каторжный открыл глаза, узнал знакомый дом и среагировал мгновенно – так звезданул Лешке своим кулачищем, что своротил ему челюсть. Хорошо, что везший их извозчик был переодетым сыскным агентом – он засвистел в свисток и бросился на громилу сверху. Подбежали городовые, парочка куривших у крыльца надзирателей, впятером силача скрутили.

У всех задержанных нашли как холодное, так и огнестрельное оружие.

Глава 5

Рыжий смотрел на Кунцевича и нагло ухмылялся.

– Фамилия, имя, звание?

– Семен Иванович Васильев, из крестьян.

– Лет сколько?

– Лета не считал.

– Согласно учетной карточке – ты семьдесят первого года рождения, стало быть, тебе двадцать семь. Так?

– Можа и так, тебе, барин, виднее, ты грамотный.

– Где жительство имеешь?

– А нигде, по ночлежным домам живу.

– Отчего так?

– Мне ж прописаться в городе нельзя, меня правов лишили. А в ночлежке пачпорт не спрашивают.

– А револьвер тебе зачем?

– Дык поэтому и ношу – от лихих людей отбиваться.

– От лихих людей? Навроде тех, которые с тобой в портерной пьянствовали?

Васильев засмеялся:

– Не со мной, а с нами. Али забыл, барин, как водку с пивом мне мешал?

Кунцевич откинулся на стуле:

– Дерзишь?

– Избави бог!

– А по-моему, – дерзишь. Что за люди с тобой пили, отвечай?

– Люди незнакомые – познакомились прям там, в портерной, подсел к ним для кумпании, потому как в одиночку пить грустно. Сначала с одной кумпанией пьянствовал, потом ваша привалила, с вами пить стал.

– За что последний раз судился?

– За бесписменность [29].

– Зачем этап ломал?

– А чего мне дома делать? Тятьку с мамкой объедать? Они и без меня не жируют.

– Сидел вместе с Митькой Николаевым?

– Не знаю такого, – быстро ответил задержанный.

– Не знаешь? Вот – выписка из журнала учета арестованных Спасской части. В ней указано, что Николаев и ты сидели в одной камере с девятого по двенадцатое ноября минувшего года.

– Нас там много сидело, в той камере-то. Можа и был про меж нас какой Николаев, мне почем знать?

– У нас есть свидетели, которые подтверждают, что ты обсуждал с Николаевым планы убийства торговца льном Симанова.

– Чего? – Задержанный вскочил. – Ты чего мне пришить собираешься? Убийство? А вот это видел? – Васильев сложил из пальцев дулю и сунул ее под нос сыщику. Тот тоже встал и саданул рыжему в нос. Семен упал.

– Ты чего дерешься? – спросил он, поднимаясь и утирая кровь. – Сейчас драться нельзя, не те времена! Я его превосходи…