Превышение полномочий

– Я же сказал, отдам. Первого у меня получка жалованья, сразу же к вам загляну и долг верну. Вы где сейчас изволите обитать?

– Где, где, все там же. У себя в доме.

– Первого, как штык, с деньгами буду на вашей квартире. Во второй половине дня.

– Я бы тебе поверила, кабы не два года, которые я за тобой бегаю. Ты здесь служишь? – старушка кивнула в сторону части.

– Да, в полиции, в сыскной.

– В сыскной? А ты меня не пугай! У меня все по закону, есть решение мирового, есть исполнительный лист, не пугай меня!

– Помилуйте, Маргарита Карповна, я и не собирался.

– Ну хорошо, Мечислав, хорошо. Подожду до первого. Два года ждала, три недели подожду. Но если первого ты ко мне не придешь, я к градоначальнику пойду. Расскажу его превосходительству, какие у него ухари по полиции служат.

– Буду непременно.

Кунцевич быстрым шагом стал удаляться от старухи. Та еще долго смотрела ему вслед, потом плюнула, развернулась и отправилась своим путем.

«Принес черт старую ведьму. А ведь правда, уж два года, как пять рублей должен. Тогда пришлось съезжать без предупреждения, потому как у сестры инфлюэнция была, деньги на доктора все потратил да на лекарства. А потом забыл, ей-богу, забыл. Надо отдать обязательно, а то греха не оберешься! И получки дожидаться не буду, сегодня же верну. В перерыв схожу домой, возьму денег и отвезу их старухе».

Дежурный агент остановил его у входа.

– Мечислав Николаевич, что с барышней делать?

– С какой барышней?

– Как с какой? Вчера пристав первого участка Нарвской части с городовым прислал девицу Шаворскую и постановление об ее аресте. Арест произведен по твоему указанию. Я барышню отправил в Спасскую часть, сейчас ее оттуда привели. Что мне с ней делать?

В глазах у Кунцевича стало темнеть.

– Где она?

– В столе приводов, вместе с уже отсортированными содержится.

– Дай мне постановление!

Потомственная дворянка девица Екатерина Шаворская уже не имела сил ни возмущаться, ни кричать, ни плакать. Она забилась в угол огромной залы, подальше от всех этих людей, которые были плохо одеты и от которых дурно пахло, и беззвучно и бесслезно плакала. Кунцевич потратил немало времени, прежде чем ее нашел, потому что на свою фамилию, которую он раз десять громко выкрикнул, Екатерина Павловна не откликалась – то ли не слышала, то ли забыла, как ее зовут.

– Екатерина Павловна, произошло досадное недоразумение. От лица всей сыскной полиции и от себя лично приношу вам глубочайшие извинения. Вас незамедлительно, за счет сыскной доставят домой. Вас куда везти?

– Кккк папеньке…

Коллежский советник Шаворский, честно и беспрерывно прослуживший по ведомству Государственного контроля более тридцати лет, пришел на прием к градоначальнику 6 сентября в 11 часов. В час пополудни Вощинин, допросив Кунцевича, уже писал рапорт на имя градоначальника, а без четверти два на этом рапорте стояла резолюция его превосходительства: «Уволить и впредь не принимать».

Кунцевич стоял у стола начальника сыскного отделения, вытянувшись в струнку. Вощинин смотрел на него и качал головой:

– Мечислав Николаевич. Я разговариваю с вами исключительно потому, что за год совместной службы вы проявили себя только с положительной стороны. Вы старательны, Жеребцов говорит, что у вас есть призвание к сыску. Я был вами доволен. Да и проступок этот вы допустили не из-за корысти, а, как я понимаю, из-за неопытности и излишнего служебного рвения. Завтра в «Ведомостях» будет размещен приказ о вашем увольнении. Если вас уволят без прошения, то вам заказан путь не только на государственную службу, ни одно частное предприятие вас с таким аттестатом не возьмет. Поэтому садитесь и пишите рапорт на имя его превосходительства, в котором умоляйте его оставить вас на службе или хотя бы уволить по прошению. Единственное, что я могу для вас сделать, – это передать этот рапорт градоначальнику на завтрашнем утреннем докладе, со своими лестными комментариями.

«… и заменить мое увольнение самым строгим другим наказанием по усмотрению Вашего Превосходительства, ввиду того, что служба составляет единственное средство к моему существованию, причем я помогаю своей младшей сестре».

Кунцевич десятый раз перечитал написанное, расписался, поставил дату и понес бумагу Вощинину.

7 сентября Вощинин вернулся из градоначальства в половине двенадцатого и кивком пригласил Кунцевича, который с восьми часов сидел в его приемной, следовать в его кабинет.

В кабинете начальник, теперь уже бывший, сообщил, что прошение Кунцевича оставлено градоначальником без последствий.

Мечислав вышел на улицу. Погода испортилась, с канала тянуло холодом, стал накрапывать дождик. Что делать дальше, Кунцевич решительно не знал.

Часть вторая

Глава 1

Красов догнал Кунцевича на Львином мостике:

– Постойте, Мечислав Николаевич, постойте! – Бывший сослуживец перевел дух. – Вы куда теперь?

– Домой, куда ж еще.

– Позвольте, я вас провожу?

– Провожайте, коль вам охота, – пожал плечами Кунцевич, – авось недалече.

С минуту шли молча. Потом Красов взял его за рукав и сказал извиняющимся тоном:

– Мечислав Николаевич, я не хотел…