Превращения Арсена Люпена

Рауль, находившийся от красавицы примерно в пятидесяти шагах, жадно глядел на нее и думал, что прямо сейчас к ней прикован и другой взгляд – взгляд человека, прячущегося на дороге и прильнувшего к окошечку в деревянной дверце. Что же делать? Предупредить ее? Унести, как в Бокуре, чтобы спасти от неведомых опасностей?

Но в нем возобладало любопытство. Он хотел разобраться. Среди происходящей путаницы, в хитросплетениях разнообразных событий, в которых толком нельзя было разобраться, он ждал появления некоей нити Ариадны[23], что позволит ему в нужный момент избрать правильную дорогу и больше не действовать наугад в порыве жалости или из желания отомстить.

Девушка стояла, опершись на дерево и вертя в руках свисток, чтобы воспользоваться им в случае тревоги. Рауль поразился тому, каким юным, едва ли не детским, выглядело ее лицо, хотя ей явно было не меньше двадцати лет. Пряди волос, выбившиеся из-под капора, сверкали, словно золотые кольца, создавая вокруг нее радостный ореол.

Текли минуты… Внезапно Рауль услышал скрип решетчатой калитки и увидел женщину – похоже, ту самую прачку; напевая, она направлялась к дому, держа в руке корзину с бельем. Барышня с зелеными глазами тоже ее заметила. Низко пригнувшись, она скользнула за дерево, и прачка продолжила свой путь, не обратив внимания на легкую фигурку, исчезнувшую за росшими на перекрестке кустами.

Опасность миновала. Но что станет делать Гийом, если во время ограбления столкнется лицом к лицу с нежданной гостьей?

Однако случилось непредвиденное: прачка вошла в дом через вход для прислуги, а Гийом в тот самый момент, когда она скрылась, как раз показался из двери, держа в руках обернутый газетой предмет, по форме напоминавший футляр для скрипки. Таким образом, встреча не состоялась.

Притаившаяся в своем укрытии незнакомка не сразу заметила сообщника, и, пока он осторожно, скользящим шагом, бесшумно приближался к ней по траве, ее лицо оставалось таким же испуганным, каким Рауль видел его в Бокуре после убийства мисс Бейкфилд и еще двух человек. Он вновь возненавидел ее.

Девушка коротко объяснила Гийому, какой опасности они подвергаются. Тот пошатнулся; когда они проходили мимо него, Рауль увидел, что оба бледны, встревожены и с трудом держатся на ногах.

«Что ж, – с презрением подумал Рауль, – если это Марескаль или кто-то из его людей караулит за стеной, тем лучше! Пусть загребут обоих! И отправят в тюрьму!»

Но, как уже было сказано, в эти дни обстоятельства разрушали все предположения Рауля и ему приходилось действовать практически вопреки себе, да еще и совершенно необдуманно. В двадцати шагах от ограды, то есть от предполагаемой полицейской засады, тот человек, чью голову Рауль ранее заметил над стеной, выскочил из кустов, обрамлявших дорожку, метким ударом в челюсть уложил Гийома, схватил девушку, подобрал футляр от скрипки и помчался между оливковыми деревьями прочь от дома.

Рауль тотчас сорвался с места. Мужчина, крепкого сложения, но при этом легкий на ногу, бежал очень быстро, не оглядываясь, словно не сомневался, что никто не сможет помешать ему достичь цели.

Он пересек засаженный лимонными деревцами двор, слегка поднимавшийся вверх, к насыпи, где за невысокой, не более чем в метр, оградой начинался склон.

Там он сперва опустил девушку на землю, а затем, аккуратно придерживая за запястья, бережно переместил ее за ограду, слегка подтолкнув, чтобы она соскользнула вниз; наконец, перекинув через забор скрипку, незнакомец тоже перебрался на ту сторону.

«Превосходно, – сказал себе Рауль. – Он наверняка спрятал авто на укромной тропе, что проходит поблизости от стены сада. Сначала он выследил барышню, а потом схватил ее, вернулся к машине и бросил свою жертву, недвижную и неспособную сопротивляться, на сиденье».

Подобравшись поближе, Рауль убедился, что не ошибся. Просторное открытое авто еще не уехало.

Но всего два поворота пускового рычага – и машина будет готова тронуться в путь. Мужчина уселся рядом со своей добычей и запустил двигатель.

Ухабистая почва щетинилась камешками. Мотор надрывался, пыхтел. Рауль ловко, в один прыжок, подскочил к авто, перемахнул через откидной верх и улегся на полу возле задних сидений, прикрывшись плащом, свисавшим с передней спинки. Субъект за рулем даже не обернулся, ибо из-за шума мотора и скрежета колес ничего не услышал.

Они выехали на дорогу, огибавшую стены виллы, а затем и на шоссе. Прежде чем свернуть, мужчина сильной жилистой рукой схватил девушку за горло и сквозь зубы произнес:

– Если будешь упрямиться, ты пропала. Я сломаю тебе шею так же, как и той… понимаешь, что это значит?

И с усмешкой добавил:

– Впрочем, тебе еще больше, чем мне, не хочется никого звать на помощь, верно, крошка?

По обочине шагали крестьяне… Авто удалялось от Ниццы, направляясь к горам. Жертва не шевелилась.