Претерпевшие до конца. Том 2

– Верно. Тем паче, что и разговор мой будет короче. Вот что, сын, ты уже достаточно зрел и, думаю, сам прекрасно понимаешь наши перспективы в условиях тотальной борьбы с «врагами»?

– Тебе лучше уехать подальше от Москвы…

– Куда уж дальше, чем мы были ещё месяц назад? До сих пор не понимаю, почему Михаила взяли, всех наших взяли, а нас с Марочкой оставили. Впрочем, спасибо им на том. Теперь у меня есть три списка моей книги и все они хорошо запрятаны. Об одном знай: он здесь. Помнишь ты место, где матушкина скамейка с крестом была?

– Помню, отец.

– Камень там лежит. Если подле него копать, то выкопаешь хороший ящичек, а в нём рукопись.

– Когда ты успел?

– Прошлая ночь долгая была и тёмная. Места я помню, лопата в сараюшке нашлась. Долго ли?

– Хорошо, я запомню это место.

– Запомни. И вот ещё что… Меня, конечно, арестуют. Днём раньше, днём позже – это неизбежно. Страха большого я не испытываю – жизнь свою я прожил и итоги как будто подвёл. Но есть Марочка… Я прошу тебя, Саня, всегда заботься о ней, как о родной матери. Ей без меня будет очень тяжело.

– Ты мог бы об этом не просить: тётя Мари всегда была мне матерью.

– Хорошо… Если меня арестуют, то не ищи мне помочь – это бесполезно. Возьми тётю Мари и уезжай.

– Куда? К сестре?

– Нет, – покачал головой отец. – К сестре не надо. Все вместе вы скорее навлечёте на себя молнии. Она теперь замужем, у неё другая фамилия – ей безопаснее одной. Поезжайте в какую-нибудь глушь. Вы оба медики – вам везде найдётся работа. Может быть, вам и удастся уцелеть. И ещё запомни. Что бы ни было, следуй лишь одному закону – Божьему. Живи по правде и будешь оправдан. Никогда не пытайся идти на компромиссы с совестью. Уступив дьяволу раз, ты ослабишь себя, и в другой раз выдержать его атаку тебе будет ещё тяжелее, и ты покатишься вниз, погибнешь. Не полагайся ни на людей, ни на свою удачу – а только на Бога, и он не подведёт тебя. В какой-то момент тебе может показаться обратное, что Бог оставил тебя, предал тебя, что в ответ на своё добро и правду ты пожинаешь ложь и зло, но потерпи и ты увидишь, что это обернётся к твоему благу. Только не отступи сам, не опусти руки.

– Ты… словно прощаешься, – тревожно заметил Саня.

– Когда расстаёшься с человеком даже на мгновение, постарайся прежде сказать ему самое главное. Кто знает, будет ли следующее мгновение?

– Тогда и я скажу главное. Я очень люблю тебя, отец. Я всегда стремился быть похожим на тебя, как стремился и Мишка. И ты можешь быть спокоен: стыдиться за меня тебе не придётся.

– Спасибо, – кивнул отец. – А теперь говори, что за нужда у тебя. Давно приметил, что маешься.

– У меня… – Саня глубоко вздохнул. – Ты помнишь Петю? Анютинова друга?

– Конечно, она много о нём рассказывала.

– Они очень любили друг друга, но он, кажется, боялся испортить ей жизнь и поэтому отдалился. А потом куда-то исчез. Прислал ей какое-то ужасное письмо, якобы сошёлся с другой женщиной, будет жить на родине отца и в Москву не вернётся.

– Всякое бывает…

– Да не могло так быть! – воскликнул Саня. – Когда она мне об этом рассказала, я не поверил. Он не мог уехать так вдруг! Бросить работу, ничего никому не сказать… Я решил разобраться, что произошло на самом деле.

– Разобрался? – прищурился отец.

– Почти… Я начал с того, что расспросил его друзей: киношников, поэтов… От них я узнал, что он, действительно, собирался съездить в родные края – вроде получил письмо от кого-то из отцовской родни.

– И что же?

– То, что он обещал вернуться через неделю! И не кому-нибудь, а режиссёру, с которым работал, которого глубоко уважал. Нужно было вовсе не знать Петю, чтобы допустить, что он посмел бы подвести, кого бы то ни было!

– Дальше.

– Дальше моё расследование зашло в тупик, а затем я, как ты знаешь, оказался очень далеко от Москвы.

– Но это ведь не конец рассказа?

– Увы. Это самое начало, – Саня оседлал стул и придвинулся к отцу. – В Сибирь усилиями бедного Дмитрия Антоновича я поехал с мандатом ПКК и заданием, помимо вызволения Сергея Игнатьевича, проинспектировать состояние лагерных больниц в тех краях.

– И надо думать, ты выполнил это задание с рвением, сильно «порадовавшим» лагерное начальство?

– Я выполнил его ровно так, как ты меня сейчас учил – по совести! – ответил Саня. – Конечно, то, что я там увидел описанию не поддаётся… Для меня остаётся полной загадкой, каким образом люди вообще умудряются столько держаться в таких условиях. И самое отвратительное, что я моим филькиным мандатом ничем помочь им не мог! Но не о том речь! Там в одной палате девчонка была лет шестнадцати с повреждением позвоночника и параличом ног. Её, вероятно, актировали бы, но некому забрать – мать умерла, а отец тоже в лагере. Но и не в этом тоже дело… У неё я увидел тетрадочку с рисунками и чуть дар речи не потерял! Эти рисунки были точной копией тех, которые некогда я видел у Пети!

– Очень любопытно, – отец погладил усы. – Ты, конечно, спросил её о происхождении рисунков?

– Она сказала, что ей подарил их молодой человек, какое-то время также лежавший в больнице.

– И она назвала тебе его имя?..

– И даже фамилию, папа!