Преступные игры гения

Нет, он не следил за ней. Конечно, нет! Просто случайно оказался в том же самом ресторане, куда они приехали. Это, на секундочку, был их с Анькой любимый ресторан. А она взяла и притащила туда художника. Его тогда, если честно, этот факт покоробил.

Гена встал у изгороди и трижды нажал на кнопку звонка. Никаких движений. Он глянул поверх витой кованой калитки, достающей ему до шеи. Во дворе никого не было. Панорамные стекла холодно поблескивали, красный тент зонта трепало ветром.

Он снова нажал на кнопку. И тут же ему показалось, что за входной дверью что-то загромыхало, а затем раздался вскрик. Через пару секунд дверь распахнулась и Осетров вымученно улыбнулся ему с порога:

– Входите, я отпер дверь.

Гена минуту не мог сдвинуться с места. И не потому, что не справился с задвижкой. Калитка, щелкнув механизмом, распахнулась. Все на автоматике. Нет, причина была в другом. В самом художнике.

Осетров, стоя в тапках и шортах на ступеньках своего дома, призывно махал ему руками, которые были по локоть в крови!

Глава 9

– Алиби у вас нет, Валерий Павлович, – проникновенно глядя в глаза Осетрову, повторял Гена уже в четвертый раз. – Зато у вас есть машина, о которой вы забыли упомянуть. И на которой за подполковником Смирновой следила ваша девушка Лидия Паршина. Которую потом нашли убитой в лесопарке. И нашли ее убитой именно вы. Не находите это странным?

– Нет, – все время отводил глаза Осетров. И все время твердил одно и то же: – Ничего странного в этом нет. Я искал место для работы. Мне нужен был свет.

– Почему вы скрыли от следствия, что у вас есть еще одна машина?

– Потому что ее у меня нет. Я ее подарил Лидочке почти два года назад.

– Но по документам она принадлежит вам!

– Я не оформил сделку. Просто сделал Лидочке бессрочную генеральную доверенность, и все. Я любил ее. И не считал необходимым оформлять какие-то дополнительные сделки, – почти возмущался Осетров. – Какая разница, на ком машина? Ездила-то на ней она!

– Когда вы в последний раз виделись с ней?

– Я уже говорил вам, год назад.

Он всплеснул руками, роняя их на колени. Осетров не держал руки на столе в комнате для допросов. Пару раз коснувшись поверхности, он брезгливо поморщился и тут же начал вытирать ладони друг о друга.

– А вот подруга Паршиной утверждает обратное, – вытащил козырь Гена.

– Какая подруга?

– Та, с которой Паршина жила в квартире, которую вы ей оплачивали.

– Алена? – насупленно глянул художник в его сторону. – Это ложь. Что бы она ни сказала, это ложь.

– Вы, даже не зная, что именно она сказала, утверждаете, что она лжет? Странно…

– Ничего странного! – повысил голос Осетров. – Я способствовал ее отчислению из художественного колледжа, она мне мстит.

– А почему вы способствовали? Она мешала вашим отношениям с Лидочкой?

– Нет. Не поэтому, хотя она и мешала. Просто потому, что она бездарь. И мешать нашим отношениям она начала уже после отчисления. Мы, собственно, и поссорились из-за нее. Я потом слышал, что она переехала к Лидочке, что тоже бессовестный поступок. Я оплатил квартиру своей девушке на два года вперед. И в мои планы не входила субаренда.

Художник нервно повел шеей, вокруг которой был искусно обернут шелковый платок серебристого цвета. Он вообще выглядел франтом. Шелковые черные брюки. Цветная яркая шелковая рубашка, серебристый платок. Дорогие туфли.

Ему в голову не приходило, что из комнаты для допросов он может прямиком отправиться в камеру? Прямо в своих шелках – в камеру! Чего ради вырядился?

И только когда Осетров трижды вопросительно глянул на дверь, Гена догадался. Для Ани он вырядился. Аню ждет.

– На Анну было совершено покушение, – проговорил нехотя Гена.

– Покушение?! – это слово далось художнику с трудом, он им словно подавился, принявшись кашлять. – Но как так? За что?!

– Выясним.

– А злоумышленника поймали?

Взгляд, устремленный на Гену, был полон надежды, придраться было сложно. Но Осетров был творческим человеком. И мог быть не только хорошим художником, а он им был, но и замечательным актером. И эти его шелка…

Гена мотнул головой, сгоняя наваждение. Дались ему одежды Осетрова!

– Нет. Злоумышленника не поймали.

– А Анна? Она как? – кадык под ярким шелковым платком нервно дернулся. – С ней все в порядке?

– Она на больничном. Но с ней все в порядке. В относительном порядке, – подумав, добавил Гена. – Но сейчас не об этом… А о том, кто мог ездить на вашей машине после смерти вашей девушки?

И вот тут Осетров так растерялся, что майору его даже на какой-то краткий миг сделалось жалко.

– Как ездить? Я не понимаю, – поднял он на Гену беспомощный взгляд. – Лидочки нет, кто мог взять ее машину?

– Машина ваша, – напомнил снова Гена. – И вы, как истинный владелец, несете ответственность за транспортное средство, на котором, возможно, преступник въехал во двор, где проживает наш сотрудник. И напал на нее. Повторю вопрос: если это не вы, то кто?