Преступник

«Если Адем узнает об этом! Ведь он убьет меня! Ну конечно, убьет. Глупая моя голова!.. Что я наделала! Если бы Адем хотел убежать, разве он вернулся бы в Стамбул? Он мог и не вернуться. Что теперь будет?.. Придет или нет? Захочет он увидеть меня? Если придет, брошусь к нему на шею и покаюсь в своей вине. И мы сразу уедем отсюда. Как-никак у меня два имени: Эмине и Шехназ. Пусть теперь зовут Эмине. И он сделает так же. Наверное, и у него есть второе имя. Мать тоже можно будет взять с собой. Старуха в обиде, но ничего. Еще хорошо со мной разговаривала. Добрая! На ее месте надо было ударить меня или плюнуть в лицо. Я совсем одурела… Стала заодно с адвокатом! Тетушка Мухсине права. Их дело дьявольское — выудить признание, а ты потом как хочешь. Ей-богу, не миновать мне тюрьмы!»

Шехназ показалось, что кто-то постучал в дверь. Она прислушалась: так и есть, опять стучат… Может, Адем? У нее забилось сердце. Прикрутив фитиль лампы, она подбежала к окну. На снегу перед дверью виднелась тень человека.

Он? Неужели он?

Шехназ выскочила из комнаты и тихонько, чтобы не привлекать внимания хозяйки — подслеповатой старухи, сбежала вниз по лестнице. Открыла дверь. Перед ней стоял Адем!

— Пришел? Входи!

В темноте она не могла разглядеть его лица. Но по молчанию поняла, что он зол.

Адем переступил порог и спокойно прикрыл за собой дверь. Стряхнул снег, похлопав руками по грубому кожушку. Ударил кепкой по ладони.

«Почему он ничего не говорит, ни о чем не спрашивает?» Ее это начало пугать.

— Поднимемся наверх? — робко спросила она.

Адем опять ничего не ответил и пошел впереди.

Шехназ последовала за ним.

Они вошли в комнату. Адем снял кожушок, бросил в сторону, потом — кепку. Уперев руки в бока, подошел к Шехназ.

— Ты уверена, что за домом не следят? — со злостью спросил он.

— Уверена.

— Зачем болтала?

Шехназ ждала этого вопроса, она опустила голову.

— Ну, отвечай!

— …

— Все рассказала?

— …

— А если они следят за домом и сейчас схватят нас?

— …

— Засадят меня в тюрьму?

Шехназ не могла больше себя сдерживать. Всхлипывая, бросилась на шею Адему:

— Ты прав, Адем… Что бы ни говорил, что бы ни делал — всегда прав. Хочешь — убей! Я заслуживаю этого. Проболталась по своей глупости. И потому что люблю тебя, очень люблю. Я думала, ты не вернешься. Обманул меня.

Адем, у которого на уме были плохие, очень плохие мысли, почувствовал вдруг, как сердце его защемило от жалости к этой беспомощной, прижавшейся к его груди и дрожащей от страха женщине. И он хотел убить ее!

Они помолчали.

— Хорошо. Что же ты говорила им? — спросил он.

Шехназ рассказала ему все, ничего не утаив.

— Так, значит, ты и адрес свой им дала?

Адем стиснул зубы.

— Да, Адем! Убей меня!.. Я дура, глупая дура! Я заслужила это. Убей меня!

В какой-то миг Адем и на самом деле готов был убить ее.

— Живо одевайся! — приказал он.

Шехназ обрадовалась.

— Мы убежим, Адем? Убежим вместе?

— Не болтай попусту, делай то, что тебе говорят! — резко оборвал он ее.

Ожидая, пока Шехназ оденется, Адем, заложив за спину руки, стоял у окна. Он смотрел на темное беззвездное небо и перебирал в памяти минувшие события. Разве он украл бы деньги у Ихсана-эфенди, если бы не нуждался в них? А если бы не украл, то его бы не разыскивали и он не помышлял бы об убийстве Шехназ.

Он не мог убить ее.

Да, он не мог этого сделать. Это было бы совсем плохо для него. Труп, найденный где-нибудь в ущелье или в море, был бы только лишней уликой. Расследование повели бы еще быстрее и тщательнее. Вот если бы избавиться от крикуна адвоката! Но теперь, когда делом уже заинтересовалась полиция, и это отпадает. Поздно!..

— Я готова, — прервала его размышления Шехназ.

Адем обернулся. Шехназ стояла в пальто, ожидая его.

Они встретились взглядами. Адем старался смотреть на нее с ненавистью, но в душе его ненависти уже не было. Наоборот: глаза говорили о любви, восхищении. Шехназ почувствовала это и снова бросилась к нему на шею. Губы их слились в поцелуе.

— Ты знаешь, зачем я сюда пришел? — спросил он, ласково отстраняя ее руки.

— Зачем?

— Чтобы убить тебя!

Шехназ не удивилась и не испугалась. Еще крепче прижалась к его груди.

— Разве ты смог бы это сделать?

«Потому-то и не убил, что не мог!» — хотел сказать он, но не решился.

— Не болтай ерунды, скорее бежим!

— Бежим!

Старуха — хозяйка дома спала и видела, наверное, уже не первый сон. Они не стали будить ее, вышли на улицу и скрылись во мраке снежной ночи.

Уже рассвело, когда в дверь сильно постучали. Старуха открыла глаза. Снег за окном перестал идти. В комнате было холодно.

Кряхтя и постанывая, она встала с постели. Накинула на плечи ватник. С трудом передвигая больные, разбитые ревматизмом ноги, сошла вниз и открыла дверь. На нее смотрели незнакомые лица.

— Мы хотим видеть Шехназ-ханым.

— Что вы сказали? — не расслышала старуха.

— Она глуховата, — объяснил кто-то.

У дверей собирались жители квартала. Каждый старался крикнуть погромче. — Наконец старуха догадалась, чего от нее хотят.

— Она наверху, спит, наверно.

— А шофер Адем здесь?

Старуха опять долго не понимала.

— Не видела никого.