Преступник

Хасан закрыл книгу, которую он держал в руках, встал и, взяв ее под мышку, вышел в другую комнату, где он обычно занимался. Здесь было темно. Мрак рассеивал лишь слабый желтый свет уличного фонаря, падавший через окно. Хасан поцеловал книгу и положил ее поверх других, стопкой лежавших на столе. В этот момент он услышал позади себя сдавленный голос отца:

— И я расстался с книгами так же, как ты, сынок!

Хасан быстро повернулся: отец стоял в дверях. Сердце отца дрогнуло, когда он увидел на глазах сына слезы. Он не выдержал и раскрыл объятия:

— Подойди, сын, подойди ко мне!

Старик немного постоял, потом подошел и крепко обнял вздрагивающего от тихих рыданий Хасана.

— Мужайся, сынок! Чтобы быть полезным миру и людям, совсем не обязательно учиться!

— Хорошо, что же я буду теперь делать?

— Будешь работать.

— Как? Где?

— На той же фабрике, что и я!

— А когда выйдет из тюрьмы Джевдет, мы и его устроим на фабрику?

— Конечно!

На следующий день адвокат спросил Хасана, что будет делать Джевдет после того, как выйдет из тюрьмы.

— Мы вместе будем работать на фабрике, как мой отец, — не задумываясь, ответил Хасан.

— Как? И ты тоже?

— Да, и я.

— А помнишь, ты говорил, что выучишься на адвоката и будешь бесплатно защищать невиновных?

Хасан горько улыбнулся:

— Чтобы быть полезным людям, совсем не обязательно учиться!

Адвокат, который в этот момент писал, склонившись над досье, выпрямился и положил ручку.

— Ах, вот оно что?

— До сих пор я этого не знал, — продолжал Хасан.

— От кого же в таком случае ты узнал об этом?

— От отца!

Адвокат не стал спорить. Его, конечно, огорчило то, что мальчик, у которого он заметил проницательный, живой ум, принял такое решение, но что можно было возразить ему? Он говорил правду.

— А мы с женой придумали для Джевдета нечто другое.

— Что вы придумали?

— Мы возьмем его к себе. Нам нужен такой мальчик. Он будет жить у нас. А если захочет учиться, пусть учится!

Хасан ничего не ответил: это дело Джевдета.

В семье Кости тоже обсуждали, что будет делать Джевдет, выйдя из тюрьмы.

— Если захочет, пусть живет у нас, — сказала мать.

Кости только и думал об этом, но боялся признаться матери. Легко ли ей было, когда ее из-за Джевдета таскали в полицейский участок, потом к следователю, подвергали унизительным допросам. Первое время она не могла даже слышать его имени. И только много позже поняла, что Джевдет не виновен.

Кости бросился ей на шею.

— Мы будем как братья, мамочка! Вот увидишь, заработаем столько, что хватит всем — и тебе, и сестре, и мне, и Джевдету!

Джеврие тоже, повиснув на шее у бабки, умоляла ее разрешить Джевдету после выхода из тюрьмы остаться у них. Старая Пембе была не такой уж плохой и, во всяком случае, не бессердечной. Она была готова согласиться, но боялась, что Джевдет запретит Джеврие красить губы, надевать туфли на высоких каблуках, плясать, садиться на колени к посетителям кофейни и попрошайничать. Если он не будет вмешиваться в их дела, то пусть приходит и живет у них. В их бараке найдется уголок и для него. Она понимала, что девчонка влюблена. Правда, оба они пока еще дети, но что ж из этого? А какой была она сама много лет назад? Она была меньше Джеврие, когда влюбилась в зурниста Джемаля. Разве она не убежала потихоньку ночью из отцовского шатра к Джемалю? Разве не случилось такое, когда табор стоял в одной из деревень возле Эдирне?

Вот только она не была такой непокорной, как Джеврие. Сбежала к зурнисту Джемалю против воли отца, правда, но всегда слушалась старших.

А эта заладила: «Не буду танцевать танец живота и надевать туфли на высоких каблуках!»

— Ну что, согласна, бабушка? Разрешаешь ему жить у нас?

— Хорошо, пусть… Но только так, как я сказала: ты будешь красить губы, надевать туфли на высоких каблуках и танцевать!

Джеврие даже не пыталась возражать.

— Хорошо, хорошо!.. — радостно воскликнула она.

Джеврие всю ночь думала о Джевдете. Они положат свои постели рядом. Джевдет-аби будет рассказывать ей об Америке, о Прекрасной Нелли, о тюрьме. Кто знает, что он испытал в тюрьме! Но прежде всего Америка. Там водятся огромные змеи, которые могут проглотить быка, живут ковбои, быстро отыскивающие похищенных детей, люди с татуировкой на лицах, без конца палящие из пистолетов…

Эх, поскорее бы он вышел из тюрьмы!

Но Джевдета не освобождали. Суд, убедившись в невиновности мальчика, все же счел нужным не освобождать его пока из-под стражи. Никто не сомневался, что истинные преступники, которых усердно разыскивали повсюду, будут схвачены в самое ближайшее время.

Шли дни, положение не менялось, и у Джевдета постепенно исчезала надежда на освобождение. По вечерам он, как и раньше, с нетерпением ждал прихода Мустафы, который целые дни усердно работал в тюремной столярке. Мустафа подходил к нему и, сверкая полными счастья глазами, важно, с достоинством рассказывал о том, что он сегодня делал, как им были довольны мастер и подмастерья. Затем они ужинали. Все, что им приносили Хасан, Кости и Джеврие, друзья делили пополам и всегда угощали маленьких воришек, которым никто ничего не приносил.