Преступление капитана Артура

– Да, о бедном Артуре Вальдзингаме, который женился на вашей хорошенькой белокурой свекрови и кончил свое земное поприще в этой роскошной темнице. На вашем лице выражается что-то, сто раз мною замеченное в лице капитана, – это выражение человека, испытавшего что-то ужасное.

– Да, я испытала вполне это ужасное,  – ответила Оливия, сдвинув черные брови.  – Это вам известно так же, как мне самой, я только удивляюсь, что побудило вас говорить об этом.

Миссис Гранвиль Варней взглянула на потолок с кротким видом голубки.

– Дорогая леди Лисль, умоляю вас не забывать, что я положительно ничего не знаю,  – возразила она.  – Каковы бы ни были тайны моего мужа, они остаются тайнами и для меня, так как я слишком глупа, чтобы он доверил их мне.

Она пожала плечами, скорчив веселую гримаску, и вышла из библиотеки, напевая живую баркаролу.

Через полчаса Оливия приказала седлать свою лошадь, на которой потом отправилась в поле.

Отъехав немного, она встретила на дороге тяжелый экипаж, медленно катившийся по направлению к Лисльвуду, но она так задумалась, что не обратила на него никакого внимания.

Пробило пять часов, когда она вернулась. Жена сторожа встретила ее взглядом, полным участия: ей страх как хотелось сообщить своей госпоже о случившейся катастрофе. Сторож вышел к воротам с трубкой во рту, а возле самой решетки стояло несколько крестьян, которые явились для того, чтобы узнать подробности события и разнести их по Лисльвуду.

Оливия заметила, что все эти люди сгорают желанием сказать ей что-то важное.

– Что случилось? – спросила она, обратясь к жене сторожа.  – Зачем пришли сюда эти крестьяне?

Этого было достаточно, чтобы развязать язык, просившийся на волю.

– О миледи! – воскликнула она.  – Бедный сэр Руперт… Несчастный джентльмен!.. Но не поддавайтесь горю, миледи, вооружитесь мужеством!.. Он может, разумеется, прийти в себя, миледи… При нем находится теперь лондонский доктор, и он делает все, что от него зависит… Не тревожьтесь, миледи!

Но леди Лисль казалась далеко не в отчаянии. Только лицо ее побледнело более обыкновенного и черные глаза открылись широко. Один из наиболее услужливых крестьян поднес ей было стакан воды с выражением искреннего сожаления к ней, но она вырвала стакан из его рук и бросила на землю, так что он разбился тотчас вдребезги.

– Разве произошло что-нибудь с вашим господином? – обратилась она опять к жене сторожа, причем голос ее оставался по-прежнему ровен и звучен.

– О миледи, от вас следовало бы скрыть все это… Вы не…

– Случилось ли с ним что-нибудь?… Так отвечайте же! Намерены ли вы ответить или нет?

– О миледи, сэр Руперт упал из экипажа… И жизнь его в опасности… Но вы не…

Но прежде нежели женщина успела кончить фразу, Оливия хлестнула свою лошадь и поскакала к замку.

Оставшиеся переглянулись, когда леди Лисль исчезла между деревьями аллей.

– Как странно приняла она это известие!  – пробормотала жена сторожа.  – Она просто рассердилась, но не думала огорчаться. Я бы на ее месте подняла такой крик, что меня было бы слышно за милю от сторожки.

Муж ее утвердительно кивнул головой: он помнил, что она во всех из ряда вон выходящих случаях начинала обыкновенно вопить изо всех сил.

– Не все поступают одинаково в одинаковых обстоятельствах,  – заметил он внушительно.  – Но все говорят, что сэр Руперт и миледи не могли называться счастливыми супругами,  – добавил он шепотом.

Леди Лисль прошла прямо в комнату, находившуюся рядом со спальней мужа. Два доктора с серьезными, торжественными лицами совещались в амбразуре, окна между тем как мистер Дэвсон, доктор унтергильский, держался от них на почтительном расстоянии и беспрестанно потирал себе руки.

Управляющий сэра Руперта вытребовал телеграммой из Лондона и Брайтона известных докторов. Доктор Дэвсон совсем стушевался перед этими знаменитостями, которые угрюмо посматривали на него сквозь очки и недоверчиво покашливали, когда он излагал, какого рода помощь он оказал баронету.

Бледная и спокойная, с развевающимися по плечам черными, густыми волосами, явилась леди Лисль перед светилами науки.

– Я слышала, что сэр Руперт подвергся опасности,  – произнесла она спокойно.  – Не потрудитесь ли вы, господа, объяснить мне, что, собственно, случилось с ним?

– Леди,  – ответил торжественно один из докторов,  – будьте уверены, что наука употребит все силы, чтобы спасти сэра Руперта. Если можно спасти его, то мы сделаем это.

– Но вы предполагаете, что это трудно сделать?

Доктора ожидали слез и криков, и хладнокровие леди Лисль поставило их в тупик.

– Да, миледи, это довольно трудно…  – ответили они.

При этих словах, которые были произнесены таким тоном, что их можно было счесть за смертный приговор баронету, Оливия побледнела еще сильнее и поднесла руку ко лбу, как будто бы желая привести в порядок мысли.

Мистер Дэвсон, вообразивший, что ответ знаменитостей расшевелил бесчувственную леди Оливию, пододвинул ей кресло.

– Она, однако, не упадет в обморок,  – шепнул брайтонский доктор, покраснев невольно за свою догадливость.