Преступление капитана Артура

– Молчать! – крикнула леди и сказала потом, обращаясь к незнакомке: – Идите со мною и расскажите мне, чего вы добиваетесь. Кто вы и что вам нужно от сэра Руперта Лисля?

– Вам, вероятно, приходилось слышать мое имя, миледи: я знала сэра Руперта еще в дни его детства и делала все, что можно было сделать при моей страшной бедности, чтобы ему жилось у меня попривольнее. Затем явились люди, которые стали между мной и им… Подчинившись их влиянию, он уехал, не обратив на меня никакого внимания, не взяв меня с собой, как мне, конечно, следовало ожидать от него…

Женщина рыдала и немного спустя добавила вполголоса:

– Все мои усилия уберечь его от дурного не имели успеха… Но я никак не думала, чтобы он был способен обращаться со мной так бесчеловечно.

– Но боже мой! – воскликнула леди Оливия Лисль, терпение которой истощалось при виде этих жалоб и слез.  – Скажите же, наконец, кто вы и что имели общего с моим мужем?

– Я жена Жильберта Арнольда, миледи,  – этого сторожа, о котором вы, должно быть, слышали раньше.

– Я действительно слышала эту крайне запутанную, печальную историю,  – проговорила сухо и холодно Оливия.  – Это была бесчестная, ужасная проделка, и мне кажется, что ваш муж должен считать себя счастливым человеком, избежав наказания за свое преступление.

– Я не была участницей этого преступления, миледи… Бог знает, как я сильно противилась поступку, который мог сгубить и того, кто был настоящим зачинщиком, и меня, неповинную.

– Верно ли вы говорите? – спросила леди Лисль.

– Так же верно, как то, что солнце светит на небе! Если б я не была невиновна во всем, то я бы не осмелилась явиться на глаза сэру Руперту Лислю.

– Я готова вам верить,  – сказала Оливия,  – но скажите же скорее, что заставило вас прийти сюда, в Лисльвуд? Если я не ошибаюсь, то вы в прошлом году отправились в Америку, то есть вы и ваш муж!

– Да, миледи. Мой муж и сейчас еще там, насколько мне известно!.. Он никогда не обращался со мной как следует, но в Нью-Йорке он стал обращаться уже вполне бесчеловечно. Мы жили там недолго, когда он вдруг ушел, под предлогом купить клочок земли для постройки и взяв с собой все, что мы только имели, за исключением нескольких фунтов, которых, по его словам, было вполне достаточно, чтобы прокормить меня до его возвращения. Он не вернулся более, и я с тех пор не слышала уже о нем, миледи. Несколько добрых людей узнали о моем печальном положении и доставили мне место, я начала отказывать себе в необходимом и стала копить деньги на возвращение в Англию. Я надеялась, что сэр Руперт примет во мне участие и даст мне возможность прожить остаток дней моих беззаботно и мирно… Я не очень стара: мисс Клерибелль Мертон, то есть миссис Вальдзингам, и я родились в одно время… Но меня состарило раньше времени горе… И он мог обойтись со мной подобным образом!  – добавила Рахиль как будто про себя.

Они дошли до замка, леди Лисль начала всходить быстро по лестнице.

– Идите за мною следом,  – сказала она мягко своей усталой спутнице.

Пройдя переднюю и узкий коридорчик, она вошла в бильярдную.

Сэр Руперт стоял у самого бильярда и вынимал шары, он даже не заметил прихода жены. В зале было еще несколько джентльменов, между которыми находился майор, принявший на себя обязанности маркера.

– Итак, я запишу еще двадцать на вас, мой дорогой Руперт,  – сказал майор Варней.  – Вы отличный игрок!

– Вы совершенно напрасно подсмеиваетесь,  – ответил сэр Руперт, все еще наклоняясь над лузой бильярда.  – Не один я играю ошибочно и дурно, и вы не из числа искусных игроков.

– Сэр Руперт Лисль,  – сказала в это время Оливия своим спокойным, ровным голосом.

Баронет поднял голову и взглянул на жену; он в это же мгновение увидел страшно бледное лицо Рахили Арнольд, стоявшей за Оливией, и сильно побледнел.

– Зачем это вы вводите ко мне в дом всяких нищих? – спросил он с содроганием.  – Неужели я должен принимать всех бродяг, которым придет в голову просить у меня денег?… Как вы смеете приводить этот сброд, леди Лисль? Спрашиваю опять: как это вы осмелились на подобную выходку? Я перенес немало всевозможных капризов, тратил довольно денег на все ваши прихоти, но подобных вещей я не хочу сносить.

Лицо Руперта Лисля внезапно побагровело, и на лбу его выступил каплями пот.

– Когда же вы оставите меня в покое, леди Лисль? – продолжал баронет.  – Не тот, так другой является ко мне: давай денег сюда, бросай деньги туда!.. На что же мне богатство, если я не могу пользоваться им сам? На что мне этот дом, если мне не дают и уснуть в нем спокойно?… Чего еще хотят и теперь от меня?

Рахиль Арнольд кинулась перед ним на колени и со страстным движением схватила и прижала его руку к губам.

– От вас хотят единственно одного сожаления,  – ответила она, видя, что баронет порывается отнять руку.  – Я прошу исключительно одного сожаления, во имя той любви, которую я оказывала вам в годы вашего детства! Сжальтесь надо мной!