Преступление и наказание, Часть 4

"Yes, it's all right.	- Да, точно так-с.
Nothing more is needed," he declared with the same rapidity and he laid the paper on the table.	Больше ничего и не надо, - проговорил он тою же скороговоркой и положил бумагу на стол.
A minute later when he was talking of something else he took it from the table and put it on his bureau.	Потом, через минуту, уже говоря о другом, взял ее опять со стола и переложил к себе на бюро.
"I believe you said yesterday you would like to question me... formally... about my acquaintance with the murdered woman?" Raskolnikov was beginning again. "Why did I put in 'I believe'" passed through his mind in a flash.	- Вы, кажется, говорили вчера, что желали бы спросить меня... форменно... о моем знакомстве с этой... убитой? - начал было опять Раскольников, - "ну зачем я вставил кажется? - промелькнуло в нем как молния.
"Why am I so uneasy at having put in that '_I believe_'?" came in a second flash.	- Ну зачем я так беспокоюсь о том, что вставил это кажется?" - мелькнула в нем тотчас же другая мысль, как молния.
And he suddenly felt that his uneasiness at the mere contact with Porfiry, at the first words, at the first looks, had grown in an instant to monstrous proportions, and that this was fearfully dangerous. His nerves were quivering, his emotion was increasing.	И он вдруг ощутил, что мнительность его, от одного соприкосновения с Порфирием, от двух только слов, от двух только взглядов, уже разрослась в одно мгновение в чудовищные размеры... и что это страшно опасно: нервы раздражаются, волнение увеличивается.
"It's bad, it's bad!	"Беда! Беда!..
I shall say too much again."	Опять проговорюсь".
"Yes, yes, yes!	- Да-да-да!
There's no hurry, there's no hurry," muttered Porfiry Petrovitch, moving to and fro about the table without any apparent aim, as it were making dashes towards the window, the bureau and the table, at one moment avoiding Raskolnikov's suspicious glance, then again standing still and looking him straight in the face.	Не беспокойтесь! Время терпит, время терпит-с, - бормотал Порфирий Петрович, похаживая взад и вперед около стола, но как-то без всякой цели, как бы кидаясь то к окну, то к бюро, то опять к столу, то избегая подозрительного взгляда Раскольникова, то вдруг сам останавливаясь на месте и глядя на него прямо в упор.
His fat round little figure looked very strange, like a ball rolling from one side to the other and rebounding back.	Чрезвычайно странною казалась при этом его маленькая, толстенькая и круглая фигурка, как будто мячик, катавшийся в разные стороны и тотчас отскакивавший от всех стен и углов.
"We've plenty of time.	- Успеем-с, успеем-с!..
Do you smoke? have you your own?	А вы курите? Есть у вас?
Here, a cigarette!" he went on, offering his visitor a cigarette.	Вот-с, папиросочка-с... - продолжал он, подавая гостю папироску.
"You know I am receiving you here, but my own quarters are through there, you know, my government quarters. But I am living outside for the time, I had to have some repairs done here.	- Знаете, я принимаю вас здесь, а ведь квартира-то моя вот тут же, за перегородкой... казенная-с, а я теперь на вольной, на время.
It's almost finished now....	Поправочки надо было здесь кой-какие устроить.
Government quarters, you know, are a capital thing.	Теперь почти готово... казенная квартира, знаете, это славная вещь, - а?
Eh, what do you think?"	Как вы думаете?