Преступление и наказание, Часть 2

'Why, Dmitri and I were painting there all day, and we were just getting ready to go, and Dmitri took a brush and painted my face, and he ran off and I after him.	"А таким самым манером, что мазали мы этта с Митреем весь день, до восьми часов, и уходить собирались, а Митрей взял кисть да мне по роже краской и мазнул, мазнул этта он меня в рожу краской, да и побег, а я за ним.
I ran after him, shouting my hardest, and at the bottom of the stairs I ran right against the porter and some gentlemen--and how many gentlemen were there I don't remember. And the porter swore at me, and the other porter swore, too, and the porter's wife came out, and swore at us, too; and a gentleman came into the entry with a lady, and he swore at us, too, for Dmitri and I lay right across the way. I got hold of Dmitri's hair and knocked him down and began beating him. And Dmitri, too, caught me by the hair and began beating me. But we did it all not for temper but in a friendly way, for sport.	И бегу этта я за ним, а сам кричу благим матом; а как с лестницы в подворотню выходить, набежал я с размаху на дворника и на господ, а сколько было с ним господ, не упомню, а дворник за то меня обругал, а другой дворник тоже обругал, и дворникова баба вышла, тоже нас обругала, и господин один в подворотню входил, с дамою, и тоже нас обругал, потому мы с Митькой поперек места легли: я Митьку за волосы схватил, и повалил, и стал тузить, а Митька тоже, из-под меня, за волосы меня ухватил и стал тузить, а делали мы то не по злобе, а по всей то есь любови, играючи.
And then Dmitri escaped and ran into the street, and I ran after him; but I did not catch him, and went back to the flat alone; I had to clear up my things.	А потом Митька ослободился да на улицу и побег, а я за ним, да не догнал и воротился в фатеру один, - потому прибираться надоть бы было.
I began putting them together, expecting Dmitri to come, and there in the passage, in the corner by the door, I stepped on the box.	Стал я собирать и жду Митрея, авось подойдет. Да у дверей в сени, за стенкой, в углу, на коробку и наступил.
I saw it lying there wrapped up in paper.	Смотрю, лежит, в гумаге завернута.
I took off the paper, saw some little hooks, undid them, and in the box were the ear-rings....'"	Я гумагу-то снял, вижу крючочки такие махочкие, крючочки-то мы этта поснимали - ан в коробке-то серьги..."
"Behind the door?	- За дверьми?
Lying behind the door?	За дверями лежала?
Behind the door?" Raskolnikov cried suddenly, staring with a blank look of terror at Razumihin, and he slowly sat up on the sofa, leaning on his hand.	За дверями? - вскричал вдруг Раскольников, мутным, испуганным взглядом смотря на Разумихина, и медленно приподнялся, опираясь рукой, на диване.
"Yes... why?	- Да... а что?
What's the matter?	Что с тобой?
What's wrong?"	Чего ты так?
Razumihin, too, got up from his seat.	- Разумихин тоже приподнялся с места.
"Nothing," Raskolnikov answered faintly, turning to the wall.	- Ничего!.. - едва слышно отвечал Раскольников, опускаясь опять на подушку и опять отворачиваясь к стене.
All were silent for a while.	Все помолчали немного.
"He must have waked from a dream," Razumihin said at last, looking inquiringly at Zossimov. The latter slightly shook his head.	- Задремал, должно быть, спросонья, -проговорил наконец Разумихин, вопросительно смотря на Зосимова; тот сделал легкий отрицательный знак головой.