Present simple

– А я еще не верила, когда мне говорили, что опасность и адреналин раскрывает в нас ранее неведомые умения, – с сарказмом проговорила я. – Слушай, а почему ты не освободила себя?

– Потому что мне не так повезло, как тебе, – хохотнула Инга, звякая цепью в темноте. – Тут металлический браслет. Что-то вроде из тех, что продают в секс-шопе, только с замочком. Без ключа не вскрыть.

– Ого, – присвистнула я. – Так может у вас тут намечался романтик с горячим продолжением, а я помешала вашим планам?

– Ничего не нашла? – перевела Инга тему. – Потяжелее, я имею ввиду.

– Нет, пока что, – отозвалась я. – Даже дубинки никакой нигде нет.

– Пошарь по углам, не может быть такого, чтобы нигде и ничего, – советовала Инга.

– Я придумала кое-что получше, – мрачно отозвалась я и поплелась в сторону старой кровати, к которой была привязана.

Руки тряслись от мыслей, которые посетили меня в тот момент. Но раз это единственный шанс на спасение, то я должна им воспользоваться. Пальцы нащупали конец веревки. Я потянула за нее, пытаясь распутать. Пока получалось плохо.

Ситуацию усугублял страх. Я не знала, сколько времени прошло с момента последнего визита Саши, как и не могла знать, когда ему приспичит явиться в следующий раз. И это вновь разжигало панику. Я дергала веревку сильнее, злилась, чувствовала, как горит огнем кожа на ладонях – там точно будут мозоли, и неизвестно, что подумают обо мне другие люди.

А какая разница, кто и что подумает? Моя жизнь сейчас, на данный момент, гораздо важнее чьего-то мнения.

Наконец, веревка поддалась. Я чуть не завопила от радости, когда этот злосчастный кусок оказался в моих руках.

– Что ты задумала? – напряженно спросила Инга, которая все это время жадно ловила каждый звук, пытаясь понять, что я делаю.

– Сама все увидишь, – прошептала я, наматывая веревку на кулак, чтобы не потерять ее, пока буду идти обратно, к двери. – Как только я выберусь, я позову кого-нибудь на помощь. Не бойся, и тебя вытащим. Главное – не паникуй. И ничего не говори. Спала, ничего не видела, ни о чем не догадывалась.

Я все также по стеночке добралась до двери. Некоторое время ощупывала ее, чтобы понять, с какой стороны мне лучше стать, чтобы первые решающие несколько секунд остаться незамеченной. В груди грохотало сердце. Мне казалось, что его стук слышен даже за пределами комнатушки. Я попыталась прислушаться, чтобы быть готовой, но шум в ушах существенно мешал мне это сделать.

– Тань, я боюсь, – едва слышно выдохнула Инга, и в ее голосе слышались первые нотки истерики.

– Я тоже боюсь, поверь, – также тихо ответила я. – Но нельзя. Не сейчас. Бояться будем после, когда это все закончится. Пойдем в парк, где раньше так часто любили бывать, найдем нашу любимую скамейку, сядем на нее и будем бояться, хорошо?

– Да, ты права.

Когда я наконец замерла в ожидании того самого часа икс, едва смогла выдохнуть – легкие будто сжало спазмом.

Идея, посетившая меня, не давала покоя. Я не могла договориться со своей совестью. Не знала, как объяснить себе же, что это действительно то, что мне необходимо, и что я сделаю все так, как надо.

Время тянулось словно резина. Я нервно зажимала двумя руками веревку, борясь с желанием забиться в угол и плюнуть на все. А дальше пусть будет то, что будет.

Я не знала, сколько времени прошло, когда послышались тяжелые шаги. В двери заворочался ключ, после чего она немного приоткрылась. В комнату вошел мужчина.

Времени не осталось.

Сейчас или никогда.

Бесшумно скользнув к нему, я перекинула веревку через его голову, и что есть силы потянула на себя. Привалилась к стене, покрепче сжимая грубое волокно, которое, казалось, резало кожу на руках. Мужчина задергался, царапая пальцами шею, пытаясь снять с себя удавку.

Мои ладошки вспотели, и мне стоило огромных усилий удержать веревку в руках. Мы боролись некоторое время. Я все сильнее вжималась в стену, продолжая тянуть на себя его. Наконец, мужчина ослабел. Начал заваливаться набок. Его руки безвольно опустились вниз. И только тогда я разжала пальцы.

– Ты его… Ты его убила? – шепотом спросила Инга, которую я теперь могла разглядеть в неярком свете, проникающем через дверной проем.

Она сидела на полу, поджав под себя ноги и ладошками закрывала рот.

– Не знаю, – отрешенно ответила я. – Надеюсь, что просто усыпила.

Я смотрела внимательно на Ингу, и думала о том, что ей хорошо. Она может истерить, а я вынуждена бежать дальше. Спасать свою шкуру и ее.

Поэтому просто не имею права поддаваться панике и страху.

– Я скоро вернусь, – тихо сказала я, глядя как девушка в страхе пытается отползти назад.

Она смотрела на меня как на прокаженную.

Я ее могу понять, не каждый день видишь такое. И не каждый может справиться с этим в одиночку.

Знаю одно – этот момент будет сниться мне всю жизнь. В самых жутких кошмарах. И даже если Саша жив, я все равно не смогу договориться со своей совестью и оправдать себя. Потому что оправдания сейчас уже не работают. Я не принимаю их.

– Инга, успокойся, слышишь? – повторила вновь, замирая на пороге. – Ты не должна сейчас паниковать.