Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г.

Машина приближается до примерно 600 м от нас. Я делаю сообщение экипажу: «Внимание! Истребитель с правого борта! Я буду стрелять!» В то же время я узнаю морду истребителя. Все остальные машины нашей эскадрильи также открыли огонь. Наши бортстрелки пускают длинные очереди вокруг него. Трассировка показывает, что мои выстрелы проходят позади машины. Русский подошел к нам на 300 м, огонь из всех стволов. Должны попасть! Да, с длинным шлейфом белого дыма он проходит через наш строй. С другой стороны он снова появляется в поле зрения. Красная звезда четко блестит в лучах утреннего солнца. Я вижу, как он переходит в крутую спираль к земле. Падение не наблюдается на земле из-за тумана.

Что с русским пилотом? Сможет ли он выпрыгнуть из машины? Он столкнулся с землей? Он ранен или мертв? Как можно нападать одному на 9 Не-111? Я могу только восхищаться мужеством этого человека. Как он выглядит? Я не знаю его. Вражеская машина не выдержала концентрированного оборонительного огня. Конечно, в нашей машине раздаются громкие крики радости, когда мы сбиваем кого-то. Но есть и те, кто помнит, что русский пилот является также человеческим существом, имеет отца и мать. А возможно, также жену и детей. Жизнь и смерть – так близко друг к другу. Но есть только одно: вы или я! Мы выполняем нашу работу. Как может выглядеть то место, где упали наши бомбы? Это чертова война! И конца этому не видно.

Мы ложимся на обратный курс. Только теперь я понимаю, что я мокрый. После посадки мы едим горячие бутерброды с кофе»[46].

Тем временем немецкие войска сами перешли в наступление и, проведя классическую операцию на окружение, вскоре отрезали ударную группировку от ее тылов. После этого авиация стала наносить удары по окруженным частям, а также предотвращала попытки прорыва.

Уставший от войны Эгон Хеллвег снова был вынужден участвовать в боях, некоторые из которых могли стать для него последними. «Хейнкели» 9-й эскадрильи KG27 каждый день наносили удары по скоплениям войск, автомобилей, танков и артиллерийским батареям. «В безоблачную погоду видимость была очень хорошей, – рассказывал Хеллвег об одном из таких вылетов. – Мы видим очаги пожаров и вспышки залпов тяжелых зенитных орудий задолго до цели. Товарищи из других эскадрилий тоже должны быть там.

Мы делаем небольшие маневры, чтобы по возможности избежать зенитного огня. Но ничего не получается, русские разместили их по всему периметру котла. Таким образом, мы теперь получили свою порцию снарядов… Уже на подходе мы осматриваем воздушное пространство в поиске истребителей противника. Вражеские машины видны, но им не до нас. Наши истребители сопровождения держат их в страхе».