Преображение любовью

Она пыталась заставить его сказать то, чего ей так безумно хотелось, но наступила долгая, мучительная пауза, а потом Титус произнес:

- Пожалуйста, Элис, не заставляй меня, я не могу сейчас уехать из Англии. Возможно, через несколько недель...

- Будь ты проклят, Титус! Камилла не права, когда говорит, что ты у нее в долгу. Ты ей ничем не обязан! Пусть сама разбирается в своих неприятностях, пусть мальчик приезжает сюда, если ты обещал, но только не она. Не она!

Титус взял ее за руки.

- Они должны приехать вдвоем. Понимаешь, Тим не может...

- Нет, я не хочу ничего слушать! - Она вырвала руки, слезы гнева и разочарования катились у нее по щекам. Но оплакивала она отнюдь не отпуск, который так нелепо разрушился.

Он дал ей выплакаться, потом тихо сказал:

- Любимая, может быть, будет лучше, если ты поживешь у родителей несколько недель. Я что-нибудь придумаю и...

- Может быть, будет лучше, если я останусь у них навсегда, - резко отпарировала она. - Может, будет лучше, если я вообще больше никогда с тобой не увижусь!

Его лицо стало суровым.

- Послушай, дай мне объяснить. Понимаешь, Камилла...

- Камилла!

Камилла! - бешено крикнула Элис. - Мне опротивело это имя. Неужели ты не понимаешь, что она обманывает тебя? Я уверена, что ее россказни о плохом обращении Гарри с твоим сыном неспроста совпали с нашим отъездом. Посмотри на факты, Титус. Подумай!

Он внимательно посмотрел на нее, потом покачал головой.

- Так может показаться, но...

- Это так и есть! - прикрикнула она на него. - Не позволяй ей делать этого, Титус, не давай приехать сюда, встать между нами. Пожалуйста!

- Этого не случится.

- Нет, случится. Я знаю. - Элис положила руки ему на грудь, как бы пытаясь достучаться до его сердца. - Я не могу этого допустить, Титус, я не собираюсь оставаться здесь и наблюдать, как она разрушает нашу любовь. Ты должен выбрать меня или ее.

- Что за идиотизм? Если бы ты набралась терпения на несколько недель, пока...

Глядя ему прямо в глаза умоляющим, но непоколебимым взглядом, Элис повторила:

- Меня или се, Титус.

- Дело не в Камилле, я делаю это для Тима.

- Он - часть ее. Ты никогда не сможешь разделить их. Тебе придется сделать выбор. Выкинь их снова из своей жизни и оставайся со мной и с детьми, которых я могу тебе дать.

Душевная боль отразилась на лице Титуса, и он на мгновение прикрыл глаза, рот скривился, как от боли.

- У меня нет выбора, Элис. Понимаешь... Но она отступила от него, лицо ее побледнело.

- Выбор всегда есть. Камилла шантажирует тебя, заставляя думать, что выбора нет. Что ж, кажется, она победила. Я не собираюсь ждать, пока она погубит нас.

- Элис, я должен им по...

- А как же я? - воскликнула она с досадой. - Мне ты ничего не должен?

- Да, конечно, но...

- Но им в первую очередь. Тогда иди к черту!

Она повернулась, чтобы уйти, но Титус поймал ее за руку.

- Элис, ты сейчас расстроена, и у тебя есть на это право, но если ты дашь мне время...

- Нет, я и часа не хочу быть с ней в одном доме. Его лицо стало жестким.

- Если ты любишь меня, Элис, то останешься.

- А если ты меня любишь, то не позволишь ей приехать сюда!

Он молчал, и она горько рассмеялась.

- Тупик, не так ли? Мы обе шантажируем тебя.

Неожиданно она подошла к нему и поцеловала.

- Я люблю тебя, - сказала она прерывисто. - И буду любить всегда.

Потом повернулась и побежала по лестнице наверх, чтобы одеться и уложить вещи в чемодан.

Он бросился за ней, но она заперлась на ключ и не открывала, хотя он в бешенстве колотил в дверь руками и ногами.

Когда она появилась на пороге, то была готова покинуть дом.

- Не делай этого, Элис, - тихо сказал Титус. - Ты мне нужна. Пожалуйста, не уходи.

Она никогда не видела его умоляющим, никогда не видела такого просящего выражения в его глазах. На какое-то время ее гнев утих, но затем она покачала головой.

- Нет, у меня, как и у тебя, нет выбора, - отрывисто сказала она. И, сняв с пальца кольцо из скарабея, она сунула его ему в руку.

Посмотрев на него, Титус как будто сник, но, вновь охваченный гневом, чуть ли не прорычал:

- Тебе не кажется, что ты ведешь себя как избалованный ребенок, который не переносит, когда делают не так, как он хочет?

Элис изо всех сил старалась удержать подступающие к глазам слезы.

- Тебе ли так говорить?

Она пожала его висящую плетью руку и спустилась по лестнице, неся свой багаж. Он не последовал за ней, но крикнул:

- Не будь трусихой. Оставайся со мной. Одумайся.

Пройдя через маленький холл, она открыла дверь, остановилась на пороге, освещенная солнцем, и посмотрела на Титуса. Ее лицо потемнело от горя. Она медленно покачала головой.

- Нет, для этого я слишком тебя люблю. Титус смотрел на нее, его лицо побледнело, и в этот момент Элис подумала, что он готов смягчиться. Но он вдруг разжал кулак и швырнул ей кольцо.

- Тогда уходи! - закричал он озлобленно. - Убирайся к черту! Почему я должен переживать, если ты даже ничего не хочешь выслушать? Я никогда не прощу тебя!

Элис посмотрела на него, потрясенная злобными выкриками, и, в свою очередь рассвирепев, крикнула: