Прелюдия к убийству. Смерть в баре

– «Всем, кого это может касаться. Это моя последняя воля, и нет смысла рыться в моих бумагах и искать другое завещание. Я хочу сказать, что намерения, выраженные по поводу основного наследника, остаются неизменными. Если бы я хотела добавить что-то, я бы именно так и поступила. Я разочаровалась в своих друзьях. Но я одинокая женщина и не вижу причин менять волю. Идрис Кампанула».

– Создается впечатление, что она была искренним человеком, не так ли? – спросил Фокс.

– Да. Острый выпад в адрес ее подруги Элеонор Прентис, – отметил старший инспектор.

– И все же, – бодро начал Найджел, – не считаете ли вы, что кто-нибудь из них мог ее убить? Вы всегда говорите, Аллейн, что деньги – это ключевой мотив.

– В данном случае я считаю иначе, – ответил инспектор. – Нам нужно связаться с Вотерворсами и мистером Биггсом, прежде чем они прочитают об этом в газетах.

– Я уже позвонил им, сэр. Горничная знает адрес старшего Вотерворса.

– Превосходно, Фокс. Что-нибудь еще?

– Еще есть шофер Гибсон. Я думаю, было бы неплохо с ним поговорить.

– Хорошо. Пригласите водителя.

Помощник Аллейна вышел и вернулся с шофером мисс Кампанулы. Он был одет в фиолетовые бриджи и блестящие гетры, и создавалось впечатление, что он наспех надел на себя эту униформу.

– Это Гибсон, сэр, – представил водителя Фокс. – Полагаю, старший инспектор хотел бы услышать о происшествии в пятницу днем.

– Доброе утро, – поздоровался Аллейн. – Что за происшествие?

– Это касается визита убитой в церковь в два часа тридцать минут, сэр, – объяснил Фокс. – Похоже, она заходила в ратушу на полпути туда. Верно?

– Ну не то чтобы заходила, сэр, – ответил водитель. – Да и рассказать-то в принципе нечего. Она внутрь даже не попала.

– Все-таки расскажите нам, пожалуйста, как все было.

– Видите ли, сэр, она регулярно ходила на исповеди. Примерно каждые три недели. Итак, в пятницу хозяйка заказывает машину, мы едем и прибываем на место чуть раньше. Она велела подвезти ее к ратуше, я так и сделал. У нее было хорошее настроение все утро, она поехала в церковь и все такое. Но вдруг я заметил, что мисс Кампанула со всей силы барабанит по входной двери. Я сразу понял, что на подходе ее очередная истерика. Как я уже объяснил мистеру Фоксу, сэр, она была дамой, подверженной вспышкам ярости.

– Да.

– Я наблюдал за ней. Стучит, стучит, стучит! Затем я услышал, как она крикнула: «Кто там внутри? Впустите меня!» Мне показалось, что я тоже услышал звуки пианино. Она обошла кругом. Я развернул машину. Когда я в следующий раз посмотрел, то мисс Кампанула уже обошла ратушу с другой стороны, с той, что дальше от дороги. Ее лицо было красным, и, да поможет нам Бог, я подумал, что у нее начинается истерика. И точно, она начала кричать и звать меня, чтобы я подошел. «Там кто-то есть и ведет себя очень подозрительно, – сказала она. – Посмотри в окно». Я подтянулся, но ничего особенного не заметил. «Где пианино?» – спросила хозяйка. Я ей ответил, что оно стоит на полу, у сцены. Я знал, что мне будет велено идти в дом пастора за ключом, но вдруг увидел мисс Прентис, выходящую из церкви. Я переключил внимание мисс Кампанулы на кузину эсквайра, и хозяйка побежала, как ошпаренная кошка, вдоль тропинки к церкви. Я медленно проехал следом на машине метров сорок или около того и остановился у церкви.

– А что можете сказать про ящик?

– Вы о чем, сэр?

– Разве вы не доставали коробку из сарая за ратушей, чтобы мисс Кампанула могла встать на нее и посмотреть в окно?

– Нет, сэр. Нет.

Найджел усмехнулся и начал тихонько насвистывать.

– Хорошо, – произнес Аллейн. – Это не важно. Что-нибудь еще?

– Нет, сэр. Мисс Прентис вышла очень опечаленная, прошла мимо меня и поднялась вверх по тропинке. Я думаю, она решила пойти домой по Топ-Лейну.

– Мисс Прентис выглядела расстроенной?

– Да, сэр. Думаю, мистер Коупленд отослал ее с исповеди, сказав что-то резкое.

– Вы наблюдали за ней, пока она шла?

– Нет, сэр. Мне это было неприятно. Я понял, что ей плохо.

– Вы намекаете, что эта женщина плакала?

– Я бы так не сказал. Слезы из глаз не текли, просто мисс Прентис была очень расстроена.

– Может, вам известно, пошла ли она в ратушу?

– Нет, сэр. Не могу сказать. Я посмотрел в боковое зеркало и увидел, как она переходит дорогу. Возможно, она зашла туда.

– Гибсон, вы можете точно вспомнить, как выглядело пианино? Опишите его для меня так подробно, как сможете.

Шофер почесал подбородок своей большой рукой.

– Инструмент стоял на полу, сэр. Там же, где и вечером. Перед ним стоял стул. Нот не было. Э… дайте вспомнить. Оно выглядело не совсем так. Да, верно. Что-то было по-другому.

Аллейн ждал.

– Вспомнил! – громко прокричал Гибсон. – Ей-богу, я понял!

– Да?

– Горшки с цветами стояли на краю сцены, а крышка пианино была откинута.

– Ах, – воскликнул Аллейн. – Именно этого я и ждал!

III

– Так в чем же истинный смысл всех этих событий? – спросил Найджел, когда шофер ушел. – Что за ящик? Тот самый, что был под окном?

– Да.

Аллейн обратился к Фоксу: