Прелюдия к убийству. Смерть в баре

– Именно. И если я, – продолжил мистер Нарк, – останавливаюсь около забора в этом месте… то, разумеется, не для того, чтобы подслушивать, а чтобы идентифицировать говорящих. И если я слышу женский голос, который ожидал услышать, после чего слышу мужской, который услышать здесь вовсе не ожидал, то… – мистер Нарк никак не мог добраться до конца фразы, – то мне может прийти в голову мысль, что все это добром не кончится. Особенно при том условии, что я не верю в непорочность женской натуры. И если я через двенадцать месяцев после этого стану свидетелем ужасных событий, то что, по-вашему, я при таких обстоятельствах скажу?

Мистер Нарк вскинул над головой руку, словно давая понять, что никто, кроме него, не должен отвечать на этот вопрос, а потом сделал паузу. Такую длинную, что Фокс успел выбить пальцами по поверхности стола дробь, а Аллейн – достать и закурить сигарету.

– Итак, что, по-вашему, я при таких условиях скажу? – повторил вопрос Нарк и сам себе ответил: – А ничего. Ни единого, черт возьми, слова.

– Но почему? – воскликнул Аллейн.

– Потому что сами знаете, о чем я в этот момент подумаю.

– Не знаю. О чем вы подумаете в этот момент, мистер Нарк? – раздраженно осведомился Аллейн, начиная терять терпение.

– О том, что если хочу остаться в живых, то мне лучше держать рот на замке. Вот о чем я подумаю, джентльмены. И промолчу. Или скажу, что знать ничего не знаю.

Тут мистер Нарк с многозначительным видом поднял указательный палец, посмотрел с ухмылкой на Аллейна и быстрым шагом направился к двери. Однако на пороге неожиданно остановился и вновь повернулся к детективам.

– Только прошу не считать мой рассказ заявлением. Тем более официальным, – произнес он. – Как я уже говорил, это была своего рода аллегория, не имеющая никакого отношения к закону. Так что на этом вы меня не поймаете. Я хорошо знаю, что значит давать присягу в суде. И тем не менее помните мои слова и ищите женщину. Как говорится, «шерше ля фам».

Глава 16 Аллейн превышает полномочия

I

После ленча Аллейн внес в свой рапорт полученные им в ходе расследования новые сведения, и Фокс, чинно глядя перед собой, перепечатал рапорт на машинке в нескольких экземплярах. Потом Аллейн переговорил в баре с Абелем Помроем и вернулся от него с тремя стаканчиками для бренди. Один из них он расколотил кочергой, после чего сложил осколки в предназначенную для них пустую жестянку. Два других были тщательно завернуты в бумагу и уложены в саквояж вместе с копией рапорта. Затем Аллейн провел какое-то время в баре, бросая стрелки в пол, дабы убедиться, что они способны втыкаться в половицы ничуть не хуже, чем в мишень. Завершив эти занятия, которые со стороны могли бы показаться как минимум странными, оба детектива отбыли в Иллингтон. Тем временем погода испортилась, пошел дождь, и дороги сделались грязными и скользкими.

Как бы то ни было, детективы успешно доехали до Иллингтона, где Аллейн высадил Фокса у магазина Уолворта, а сам отправился к доктору Шоу, чей дом находился в конце главной улицы. Там старшего инспектора провели в кабинет, где пахло кожаной обивкой диванов, раствором йода и прочими медикаментами. Встретивший его доктор Шоу отличался уверенными манерами и четкостью в выражении мыслей.

– Надеюсь, я не очень вам помешал, – осведомился Аллейн, пожимая доктору руку. – Ваши пациенты…

– Не беспокойтесь. Раньше двух прием не начнется. А дама, что расположилась в приемной, страдает исключительно от ипохондрии, то есть от вымышленной болезни. Так что пусть посидит еще. Между нами, она чертовски мне надоела. Присаживайтесь, инспектор. О чем бы вы хотели поговорить со мной?

– Меня интересуют две вещи: ранка Уочмена и стрелка, которая воткнулась ему в палец. Сразу предупреждаю, что я читал полицейский рапорт и отчет по дознанию.

– Полезное чтение, хотя в этих документах и существуют заметные для специалиста досадные пробелы… Ну да бог с ними. Коронер Мордаунт, ведший дознание, – человек умный, так что вряд ли упустил слишком много. Между прочим, был в молодости известным бактериологом. Они с Харпером, составляя бумаги, думали более всего о том, чтобы рапорты с официальной точки зрения представлялись безупречными и были понятны членам жюри. А что вы хотели узнать о ранке?

– Обнаружены ли в ней следы цианида, «прусской кислоты» или чего-нибудь в том же духе?

– Нет. Кстати, к нам приезжал эксперт из Лондона, возможно, из Скотленд-Ярда. Знающий человек. Кстати, мы с Мордаунтом находились в лаборатории вместе с ним, когда он делал анализы, но, честно говоря, не надеялись на положительный результат.

– Почему? – поинтересовался Аллейн.

– Две причины. Ранка довольно сильно кровоточила, и даже если цианид попал в ткани, то кровь должна была его вымыть. Это не говоря уже о том, что цианид очень летуч.

– Тем не менее следы цианида на стрелке все-таки были найдены.

– Да. Благодаря Оутсу, который почти сразу спрятал ее в бутылку от содовой воды с притертой пробкой. С пальцем, как вы сами понимаете, такое не сделаешь.