– Где? – Я встала на колени и начала рыться в стопке газет и журналов.
Бри открыла
Я просмотрела заголовки.
Бри свернула газетный лист.
– Вот.
Я провела пальцами по заголовку. Она уже убежала?
– Нет, Эдель, нет!
Бри удивленно уставилась на меня.
– Я даже не знаю, правда ли это, но мне показалось, что вы захотите это увидеть.
– Спасибо. Есть только один способ узнать правду. – Я накинула халат, взяла газету и бросилась в гостиную. Служанки уже прикатили тележки с завтраком, расставили тарелки и разлили чай. Я приложила ухо к стеновой панели, отгораживающей кабинет Элизабет. С той стороны доносился негромкий перезвон коммуникационных устройств, и я чувствовала щекой слабую вибрацию.
Я постучала. Никто не ответил, и я ударила кулаком громче.
Дверь со скрипом распахнулась. На пороге стояла сонная Элизабет в ночной рубашке и таращилась на меня.
– Я только что встала и еще не завтракала, – захныкала она. – Что случилось?
– Это правда? – Я сунула газету ей под нос.
Она прищурилась, потом вырвала ее у меня из рук, чтобы лучше рассмотреть, и рассмеялась.
– Эдель всегда была артисткой.
– Позвоните в Чайный Дом Огня, – потребовала я.
– Нет. Это просто смешно.
– Тогда я сама позвоню. – Я сделала попытку проскользнуть мимо нее в кабинет.
Элизабет встала у меня на пути.
– Это всего лишь слухи. Ясно же, что нельзя это читать. – Она помахала газетой у меня перед носом. – И воспринимать все всерьез.
Элизабет созвала всех слуг в главную гостиную.
– Отныне Леди Камелия не должна получать ни газет, ни журналов, которые доставляют в наши покои. Только рекламу и буклеты о красоте.
– Не слушайте ее, – сказала я.
– Они, конечно, меня послушают, – Элизабет схватила с подноса лунное печенье и закинула его в рот. – Я здесь на службе. И мое слово тут закон. – Она снова повернулась к слугам. – Если кого-нибудь из вас поймают с этим, – постучала она пальцем по газете, – он будет выпорот и посажен в голодную камеру. Я лично прослежу.
– Элизабет…
– А ты, Камелия, должна сосредоточиться на том, чтобы быть совершенной во всех отношениях и не потерять титул фаворитки, – рявкнула, уходя в свой кабинет, Элизабет.
Горячие горькие слезы потекли из моих глаз. Я снова стала колотить в дверь, но она не ответила.
Я яростно писала письма. Пять лиловых почтовых шаров болтались слева от балкона в ожидании отправки.
Я скатала свои записки в трубочки не толще моего указательного пальца и сунула их в в специальные отделения шаров. Затем я зажгла почтовые огоньки, закрыла крышки и потянула шары на веревках к балкону. Внизу в бухте на волнах качались корабли.