Предвыборная страсть

— Домой еще рано. Похожу, посмотрю, что в городе творится. Доберусь, не беспокойтесь, меня любой шофер подбросит, куда скажу. До свидания, Валерия Петровна. Вы сегодня были великолепны.

— Спасибо, — еще раз улыбнулась Агеева. — Всего доброго. И вот что, Гена. Пожалуйста, никаких серьезных акций без моего ведома. Сейчас это особенно актуально. Хорошо?

— Конечно, Валерия Петровна, — заверил ее Гена.

Решение посетить «Кавказ» от этого ничуть не поколебалось.

Агеев отпер замки и пропустил жену вперед. Но едва он вошел следом за ней в прихожую, как получил хлесткую пощечину, от которой, казалось, вспыхнула левая щека. Не желая подставлять другую, Агеев отпрянул, прижался спиной к двери.

— Перестань, Лера…

Он видел перед собой бледное лицо, уставшие глаза — такой она стала после танца с Вашуриным. Непонятно, почему она была так ослепительно красива и энергична, неожиданно появившись в ДК. Непонятно, что опустошило ее потом… Сплошные загадки, а времени на разгадки нет.

— Ах, так?! Перестань?! — Она снова размахнулась, но на сей раз Агеев был начеку, перехватил ее руку.

— Прости, я виноват, разнервничался, сам не знаю, что на меня накатило…

— Ты не просто обошелся со мной по-скотски, ты еще и говорил обо мне всякие гадости! Лицо опухло, руки трясутся… Какой же ты негодяй, Боренька!

— Честно тебе скажу, испугался за твою жизнь, Лера…

— И стал говорить про меня мерзости?

— Это ужасно, я даже предположить не мог, что позволю себе такое, но… нервы взвинчены…

— Поэтому всем объяснял, как у меня руки трясутся?!

Борис замолчал. Он вдруг понял, что пытается объяснить, почему связал ее, а она злится за какие-то слова. Ну, сказал, не потому, что хотел выставить ее в неприглядном виде, просто объяснял, какая болезнь, старался быть убедительным… Что, это более обидно для нее?

— Извини, — он пожал плечами. — Все спрашивали, чем ты больна, я и рассказал. У многих больных трясутся руки, а потом это проходит. Не знал, что тебя это волнует, — оторвал спину от двери, прошел мимо жены в свой кабинет и уже оттуда сказал: — Я думал, тебя больше оскорбило то, что я связал: что поступил так отвратительно.

— Как негодяй! Меня оскорбило все твое сегодняшнее поведение!

— А говоришь только о том, что я сказал в ДК.

— Потому что говорить о другом у меня просто нет сил! Это не укладывается в моем сознании!

Она лукавила. Да, то, что он сделал с нею, что ей довелось пережить, было ужасно, однако без этого она не встретилась бы снова с Андреем, не узнала бы правду об их разлуке, не получила такого наслаждения, о котором и не мечтала уже. Сейчас она не думала об идиотском поступке Бориса, его все-таки можно было объяснить: муж испугался анонимного звонка и сорвался. Просто сдали нервы. Но теперь и у нее нервы были на пределе: она ненавидела Бориса!

— Лера… это действительно очень серьезно. — Он плюхнулся в кресло, откинул голову на спинку, прикрыл глаза.

— Я не желаю с тобой разговаривать! Ни об этом, ни о чем-либо другом!

— Почему ты не желаешь разговаривать с мужем?! — истошно завопил Борис. Он не узнавал ее, не понимал ее, и это пугало и злило.

Она шагнула в кабинет, остановилась у письменного стола, с презрением посмотрела на мужа. Он хочет заставить ее вспоминать? Она вспомнит! Не боль, не страх — это женщина еще может простить. Но стыд, унижение — никогда! Он же не просто связал ее, а оставил голой, чтобы не кричала, не звала на помощь. А если бы она не выдержала и все-таки закричала? Прибежали бы соседи, милиция, выломали дверь и увидели ее — не мэра, не кандидата в депутаты Госдумы — женщину! Голую, жалкую…

— А ты не понимаешь, почему?! — крикнула Агеева.

— Не ори на меня! — повысил голос Борис. — Да, не понимаю. В чем-то я ошибся, прошу прощения, но ты и слушать не хочешь! Тебе не интересно, как я страдал из-за этого! Случилось нечто из ряда вон выходящее, мы могли бы поговорить об этом, обсудить и… найти выход.

— Хорошо, — она недобро усмехнулась. — После того, что случилось сегодня, ты мне стал противен, Боря. Я не только говорить с тобой не желаю, но и видеть тебя не могу! Теперь понятно или нужно более подробное объяснение?

— Нужно. Кстати, а как тебе удалось выбраться? По-моему, в одиночку это сделать невозможно было.

— Лейкопластырь оказался некачественным. Удовлетворен? А теперь убирайся отсюда!

— А что нынче качественное? — тоскливо усмехнулся Борис. — Хочешь, чтобы я ушел прямо сейчас? Совсем?

— Да. Надеюсь, у тебя хватит совести никому не говорить об этом до выборов.

— Плевать мне на твои выборы, и на тебя тоже! — заорал Борис. — Много лет рядом со мной была не жена, не женщина, а черт знает что! Политический деятель! Хватит, надоело! — вскочил с кресла. — Я ухожу.

— Есть к кому? — язвительно спросила Агеева.

— Поживу пока на даче, а там видно будет! Не волнуйся, кто-нибудь да найдется. А ты митингуй, командуй, руководи! Генерал в юбке! Дура!

Он бросился в прихожую, стал торопливо одеваться.

Она прошла в ванную, закрыла за собой дверь, не зная еще, что отметает прочь не только нелюбимого мужа, но и всю прежнюю жизнь.