Предвыборная страсть

Агеева уже не было видно в вестибюле. Чупров тоже направился в зал. Слушать выступления кандидатов ему не хотелось. Наперед знал, кто что скажет, но, как говорится, положение обязывало. А вот после, когда начнется банкет, может, и будет кое-что интересное. Катя Вашурина так смотрела на него сегодня вечером, что даже мужественное сердце подполковника учащенно застучало. Ах, Катя! Когда-то она была так добра к нему… Когда Вашурин уезжал в командировки.

Лобанкин скомкал вступительную речь, представляя кандидатов. Заметно было, что он растерян. Отсутствие Агеевой огорчило не только Лобанкина, но и почти всех присутствующих. Лучшие люди города надеялись увидеть финальную схватку непобедимой Агеевой со своими бывшими партийными начальниками. Впервые они встречались лицом к лицу — кто ж откажется от такого зрелища! Но увы, увы… Без нее и смотреть не на что.

Первым к трибуне вышел Илья Олегович Стригунов. Неторопливо поднялся на три ступеньки, поправил микрофон, потом внимательно посмотрел в зал, словно отыскивал взглядом кого-то. Шум в зале не стихал, собравшиеся словно подсказывали Стригунову: говори скорее, все равно это нам не интересно.

— Тут меня все знают, — уверенно начал Илья Олегович. — Когда я руководил городом, был порядок. Конечно, время было другое, но люди — те же. Так или нет?! — неожиданно во весь голос рявкнул он.

В зале стало тихо. Люди с любопытством разглядывали оратора, не понимая, чего он хочет?

— Так, — ответил сам себе Стригунов. — Я не отрицаю заслуг Валерии Петровны. Они велики. Скажу честно, я на такое вряд ли решился бы. А она — да. Честь ей и хвала за это. В городе созданы благоприятные условия для деятельности коммерческих структур, банков, новых предприятий. Но вместе с тем Валерия Петровна вынуждена была пойти на некоторые уступки мафиозным кланам, которые до поры до времени спрятали свои клыки, но скоро покажут их. И нам уже сейчас необходимо думать о том, что делать после, когда Валерия Петровна уедет в Москву. Я не сомневаюсь, что она победит на выборах, хотя и не снимаю свою кандидатуру.

Ошеломив собравшихся таким неожиданным заявлением, Стригунов красочно обрисовал грядущую криминальную революцию в городе, а потом рассказал о том, как предотвратить ее, сохранив все лучшее, что было сделано Агеевой. Поскольку речь шла о судьбах города, слушали его с интересом, несколько раз вспыхивали аплодисменты. И к концу выступления стал ясен хитроумный ход опытного руководителя: после ухода Агеевой вам нужен будет решительный, дееспособный мэр? Так вот же он! Или вы видите лучшую кандидатуру?

Лобанкин спохватился, застучал по столу авторучкой:

— Илья Олегович! Вы отвлекаетесь от темы нашей сегодняшней встречи. Позвольте вам напомнить ее: «Прикубанск и его депутат Государственной Думы».

— Старый клоун! — со злостью пробормотал Вашурин, чувствуя, как непросто будет ему выступать даже в отсутствие Агеевой.

Стригунов учтиво поклонился Лобанкину и закончил свое выступление пассажем:

— Ну, а если вы считаете, что лучше Агеевой мэра для Прикубанска не найти, предоставьте ей возможность и дальше совершенствоваться в этой должности. А меня отправьте в Москву, чтоб не надоедал вам.

В зале послышался смех, а потом и бурные аплодисменты. Удалось Стригунову растормошить сонную публику. Вслед за ним на трибуну взобрался Вашурин. Не дожидаясь, когда в зале смолкнет смех, он начал говорить. Его хорошо поставленный баритон звучал уверенно, мысли были правильными, намерения — самыми распрекрасными, много чего обещавшими прикубанцам, но шум в зале не смолкал. Да и сам Вашурин чувствовал, не то он говорит и не так. После хитрого выступления Стригунова нужно было что-то еще более интересное, более яркое, но перестроиться на ходу не получалось. Все силы отняла злость на бывшего шефа.

Шум еще более усилился, когда он яростно принялся критиковать Агееву за коррупцию, потворство криминальным структурам, за неприкрытый разврат в ночных заведениях города. И вдруг за стенами ДК будто бомба разорвалась. Тысячи голосов, доселе неслышных, взревели одновременно:

— А-ге-е-ва! А-ге-е-ва!

Вашурин замолчал, чувствуя, как холодный пот струится по спине. Эти вопли казались предвестниками провала его избирательной кампании. Чего они разорались, что там случилось? А могучий рев не стихал, напротив, усиливался!

— А-ге-е-ва! А-ге-е-ва! — скандировали люди на площади. — Ле-ра! Ле-ра! Де-пу-тат!!!

Вашурин глазам своим не поверил, когда в конце прохода показалась Агеева. Она легко и решительно шагала к сцене. Почему?! Ведь Лебеда обещал… Где он, сволочь?! А она все ближе и ближе, ослепительно красивая, с задорной улыбкой на губах, уверенная, элегантная… Вот так больная!

Кто-то вскочил со своего места, за ним последовали другие. И вот уже весь зал стоя встречал ее аплодисментами. Вашурин в ярости стукнул кулаком по трибуне, попятился, забыв о трех ступеньках, и рухнул на сцену.

Стригунов толкнул локтем Лобанкина, хитро подмигнул:

— Да она мудрее меня оказалась, а, Юрий Иванович?