Предпоследний круг ада

– Слушай, а они какие? – тут же забыл о деле Лаврушка.

– Милые. Точнее, одна из них. Вторая не очень приятная, но более нормальная, что ли.

– Адаптированная, я бы сказал, – помог ему Аркадий. – Без нее милая пропала бы. Хотя, я уверен, она уверена в обратном.

– Так хочется посмотреть на них. Костян, дай я на киностудию сгоняю? – попросил Лаврушка. – Все равно же надо.

– Тебе перед отпуском нужно все отчеты написать и сдать. Так что садись за компьютер. На киностудию поедет Аркадий, а я Нурланом займусь.

– И его племянником, – подсказал Аркадий. – Если отравить хотели Джумаева, он первый подозреваемый.

Глава 5

Чаплин был доволен отснятым материалом. Радовало еще и то, что от графика сегодня не отстали и продюсер Панфилов, он же Пан Фи, не выражал свое «фи».

Пришло время обеда. Эд стал искать глазами Карину.

– Ее нет, – услышал он голос Ивана.

– Не явилась на работу?

– Нет, просто не вышла из кухни.

– Почему ты так уверен?

– На обед лазанья с баклажанами и петрушкой, это одно из ее фирменных блюд.

– Ладно, я пойду поищу ее.

Где кухня, Эд не знал, но ассистент проводил. Зайдя в жаркое, пропахшее соблазнительными запахами помещение, он увидел Карину. Она была взмокшей и усталой. Сидела на низком пластиковом табурете и пила что-то из пузатой кружки в шотландскую клетку.

– Привет, – сказал Эд.

Карина вздрогнула.

– Напугал, – пробормотала она и вытерла лоб фартуком. – Только оказалась одна, присела, расслабилась, а тут ты со своим «привет».

– Извини.

– Хочешь выпить?

– Чаю?

– «Каберне», – она протянула ему свою кружку, в ней оказалось красное вино.

– Нет, спасибо.

– Что, рассказали тебе обо мне? – спросила она, сделав добрый глоток. – И кто – Иван или Марат?

– Охлопков.

– Конечно, кто еще, если не обиженный мужчина.

– Ты что, коллекционируешь творческих личностей?

– Меня от вас тошнит. Хочу обычного мужика с золотыми руками и стальными яйцами.

– Тебе не на киностудию нужно было поваром устраиваться, а в столовую металлоперерабатывающего завода.

– Я подумаю над этим. – Карина протянула руку к ящику, достала из него бутылку и налила себе еще вина. – На прежней работе проблемы возникли, пришлось уволиться. Искать новое престижное место можно долго, а у меня дочь. Обзвонила всех знакомых, спросила, не может ли мне кто помочь, откликнулся Марат. Иван же даже трубку не взял. Сказал, попробует пристроить. Смог. Брата уже я подтянула. Столы расставлять и соки разливать любой дурак сможет, а Филиппу нужен был хоть какой-то заработок.

– Его Филиппом звали?

– А ты думал, в паспорте «Большой Ух» записано? – недовольно проворчала она.

– Ты не боялась, что брат начнет купать Марата в фанатской любви?

– Ты как маленький, честное слово. На это и был расчет. Не мой – Марата. Я спросила, можно ли мне пристроить Филиппа, тот за это ухватился клещами. Сказал, даже нужно. Намекнул на то, что пиар ему не помешает.

В кухню ввалились люди с подносами, быстро наставили на них контейнеры и удалились. Карину и Эда как будто не заметили.

– Почему ты заманила меня вчера? – спросил Чаплин, взяв у нее кружку и ради интереса сделав глоток. Как он и предполагал, вкус у недорогого, теплого, налитого в неподходящую емкость вина был неприятным.

– Я выбрала первого попавшегося симпатичного мужчину. На твоем месте мог оказаться другой. Когда мне плохо, я хочу секса. Он меня отвлекает. Можно сказать, что я трахаюсь, чтобы не сойти с ума.

– Ты вела себя не как человек, которому плохо.

– Ты еще слишком молод, – заявила Карина, – чтобы видеть внутреннюю боль…

– Как будто с Аксакалом Джумаевым разговариваю, – досадливо протянул Эд. – Ты не хватилась Филиппа в тот день, когда он умер? Его же нашли только на следующий.

– Мы же не Аня с Таней. У него своя жизнь, у меня своя. Мы часто виделись лишь потому, что мне постоянно приходилось выручать его. Звонил отец, я ехала, помогала… Когда я пристроила Филиппа на работу, сказала папе, все, с меня хватит. Это последняя услуга. Поэтому, отработав, поехала домой. Правда, позвонила брату. Но он не взял трубку, и я переключилась…

– Как мама Филиппа?

– Плохо. Рыдает постоянно.

– А ты?

– Я нет. Разучилась плакать давным-давно. Теперь я либо пью, – Карина подняла кружку, – либо занимаюсь сексом.

– Кто мог убить твоего брата?

– Никто. Он просто сожрал что-то на улице.

– В смысле?

– У меня была собака. Породы кавалер-чарльз. Красивая, ласковая, но тупая… Я давала ей дорогие корма, прививала, мыла гипоаллергенным шампунем, а она однажды сорвалась с поводка, слопала какую-то гнилую кость у бака и сдохла.

– Твой брат питался на помойках? – ужаснулся Чаплин.

– Нет, но в рот тащил все что угодно. Он не был брезгливым. Мог за кем-то подъесть, попить из стакана, который предназначался другому. А уж когда нервничал, то даже не замечал, что хватает.

– То есть он умер по ошибке?

Карина пожала плечами и уткнулась в свою клетчатую чашку.

– Пойду покушаю, – сказал Эд. – Мне сообщили, что сегодня на обед будет фирменная лазанья.

– Приятного аппетита.

– Спасибо. – Эд сделал несколько шагов в сторону двери, но притормозил и обернулся. – Мы еще встретимся?

– Конечно. Я же ваш повар.