Предназначение

– Кто умнее, должен прокладывать дорогу! – с серьезным видом возразил Горн. – А кто благороднее – указывать им направление! Настоящий король – человек, которого избрала история. Человек, который чувствует, куда ступить, чтобы сделать мир лучше. Человек, которого ведет Провидение, который принадлежит времени, а не себе. Победив в бою равного, Претендент подтверждает, что он избран судьбой!

– А второй точно такой же равный обязательно должен умереть? – укоризненно покачала головой девушка.

– Это лучше, чем жить с сознанием, что ты недостоин! – от чистого сердца выпалил Горн.

– Но неужели его не жалко? – удивилась Ильрика. – Чем же он хуже? Если все делается для людей и если он такой же Избранный, пусть бы приносил пользу где-нибудь на окраине, в каком-нибудь менее престижном уголке космоса!

– Претенденты знают, на что идут. Они готовы пожертвовать собой ради того, чтобы человечество шагало верной дорогой!

– Верной? Ну как же! Королевства превратились в феодальные замки! Каждое планетарное образование самодостаточно и варится в собственном соусе! Все, что необходимо его населению, производится прямо там. Там сочиняются свои песни, открываются свои звезды, изобретаются свои велосипеды!

– Что же в этом плохого? – удивился Горн. – Королевства очень удалены друг от друга в пространстве. Лучше было бы, если бы в каждом из них не хватало чего-то такого, что есть у соседей? Чтобы везти это потом через всю галактику месяцы или годы?

– А иначе мы деградируем! – заявила Ильрика.

– Так говорил тебе папа? – понял Хонтеан.

– И правильно говорил! – рассердилась девушка. – У нас рушатся культурные связи! Мы теряем друг друга! Нам нет дела, что происходит за пределами нашего носа!

– Это верно…

Последние слова Хонтеан сказал откуда-то издалека. Монах погружался в собственные мысли, разбуженные ораторством гостьи.

– Что-то я разошлась! – увидев, как затуманиваются глаза отшельника, Ильрика вдруг спохватилась и улыбнулась очаровательной виноватой улыбкой. – Что мы все о политике, да обо мне? Вот вы? За что вас назвали Принцем?

Горн пожал плечами:

– За то, что я и есть принц! Мой отец был королем Веридора. Восемь планет под тремя солнцами… Но ты ведь все равно не поверишь?

Ильрика насупилась, пытаясь осознать смысл услышанного.

– Невозможно, – рассудила девушка, заглядывая в глаза юноше, чтобы понять, лжет он или нет. – Как же тогда вы стали рабом?

– Тоже по глупости, – невесело улыбнулся Горн. – Теперь, вот видишь: живу прекрасно, делаю что нравится, хожу где хочу… только дерусь иногда, когда заставляют.

Ильрика вспыхнула:

– Не шутите так! Я слышала, что вы фехтуете лучше всех в городе, а не убили ни одного гладиатора! Вы не должны смеяться!

– Почему же? – Горн искренне удивился. – Судить о самом себе – право каждого!

– То, что для вас шутка, для других – пример и надежда!

– Для кого это «других»?

– Для всех! Неужели вы ничего не видите и не слышите?

Горн невольно почувствовал себя польщенным. Однако сейчас его не хвалили, а обвиняли в несерьезности.

– Да и мне, честно говоря, не до шуток, – признался юноша. – Это я так, чтобы не плакать.

– Плакать?

– Опять шучу, – Горн утомленно потянулся. – Ну что ж, Ильрика. Интересно было тебя послушать! Сегодня я слишком устал, чтобы говорить дальше. От вина все плывет. Я пойду спать.

– А мне что делать?

– Что хочешь.

– Значит, вы меня оставляете?

– Разумеется! Но лучше начни говорить мне «ты». А то я забываюсь, начинаю думать, что все по-прежнему… Не хочется потом разочаровываться. Коль мы рабы, коль ты живешь со мной в одном доме, говори мне «ты, Горн». Так проще для нас и понятнее для других.

– А вы разве не хотите воспользоваться мною как девушкой?

На еще детском личике Ильрики отразилось неподдельное непонимание: новый господин шел спать один, откровенно забывая про сделанный ему Хозяевами подарок. Горн чудом сумел сохранить серьезное выражение лица – он едва не прыснул со смеху от неожиданности:

– Только не сегодня, Ильрика! Как-нибудь в другой раз!

Глава 11

С этого дня обстановка в доме Горна заметно улучшилась. Новая обитательница принесла в общество двух совершенно разных и потому не слишком дружных партнеров струю свежего воздуха, насыщенного жаждой жизни, беспричинной радостью, легкостью и беззаботностью. Глядя на никогда не унывающую, звонкую, подвижную, переменчивую, как ветер, Ильрику, старый отшельник все чаще выходил из состояния отрешенности, а юный принц забывал о своих несчастьях.

Девчонка ворвалась в мир мрачных мужчин внезапно и непрошено, подобно стихийному бедствию, но уже через несколько дней жизни под одной крышей и Горн, и Хонтеан не представляли, как смогут существовать дальше без юной сумасбродной особы. Ильрика напомнила им о самом важном – о вкусе к жизни. Ее смех пробуждал в них веселье, ее слезы заставляли их чувствовать горечь, ее острый язычок вынуждал относиться к словам и мыслям не так серьезно, а ее живость увлекала за собой и придавала силы менять и меняться.