Предназначение

Похоже, эта мысль так отчетливо пропечаталась на ее лице, что Асграйв здорово озадачился, совершенно не ожидая такой реакции. Потом, как водится, разозлился, поскольку столь явно игнорировать его решались немногие. Но сделать ничего не смог - Айра, воспользовавшись паузой, уже исчезла, свернув в один из многочисленных коридоров Академии, а догонять ее и требовать немедленных извинений было ниже его достоинства.

Так и жили. Вроде бы одним классом, но всегда разделенные невидимой чертой, по одну сторону которой неизменно оставалась молчаливая и настороженная Айра, а по другую упорно держались все остальные. Она не допытывалась, что стало тому причиной: принадлежность к разным сословиям, разница в доходах, воспитание, внешний вид или тот факт, что преподаватели все чаще и чаще благоволили к начитанной ученице. Даже господин Огэ, заметив ее неизменное прилежание, стал чуточку менее строгим, а Грозовая Леди еще ни разу не сверкнула в ее сторону своими дивными глазами, из которых порой вылетали самые настоящие молнии. Госпожа дер Вага уже давно и прочно высказала свои симпатии. Лер ля Роже частенько умилялся на ее ответы, забывая порой, что дважды задает один и тот же вопрос. Господин Иберия в шутку окрестил ее "любознайкой", а лер Легран однажды даже соизволил назвать ее по имени, чего обычно себе не позволял.

Правда, Айра на его уловку не попалась и, твердо следуя совету внутреннего голоса... вернее, голосов... продолжала упорно смотреть в пол все то время, пока отвечала на очередной бессмысленный вопрос эльфа. После этого смирно села, прилежно опустила руки на парту и сделала вид, что не заметила легкой озадаченности на лице учителя. А его внимательный взгляд истолковала как то, что ее настойчивость замечена, оценена и отлично понята. Хотя, наверное, выглядела немного неординарной, потому что все остальные вели себя иначе. Но Айру и эта проблема не особенно встревожила, поскольку вслух эльф ничего не сказал, а после урока ушел так же быстро, как и всегда. Тем самым показав, что данный факт, хоть и не ускользнул от его внимания, все же не принес ни тревоги, ни беспокойства, ни озабоченности.

Ну и пусть.

Айра лишь вздохнула с облегчением и поспешила покинуть комнату сразу за ним. А потом свернула в первый попавшийся коридор, нажала на неприметный камень и проворно исчезла в открывшимся ходе, который показал ей настырный, хитроумный и предусмотрительный крыс, сумевший рядом с каждым из классов отыскать точно такой же быстрый, легкий, незаметный и никому неизвестный способ избегать внимания всяких неприятных типов. Хоть в мантии преподавателя, а хоть без нее. И это была еще одна маленькая тайна, которой она ни с кем не собиралась делиться.

Глава 15

На очередной урок по боевой подготовке Айра собиралась со всем тщанием. Все, хватит уже скамейки "для неудачников"! Весь класс гогочет в голос третью неделю, с нескрываемым восторгом и нетерпением ожидая вердикта господина Дербера, а также новой причины, по которой Айра не смогла бы продолжить занятие. Но теперь все, дудки! Костюм у нее был, туфли и ремень тоже имелись, методичек она считала даже с запасом, пожертвовав для этого своей многострадальной головой, да еще и сбегала между уроками в Хранилище, дотошно расспросив Марсо про преподавателя, его уроки и возможные причины столь предвзятого отношения.

Призрак, насмешливо хмыкнув, со знанием дела заявил, что Дербер - просто педантичный старый вояка, буквально помешанный на точности. А кроме того, у него в привычках имелась непонятная склонность к наглядному обучению. Иными словами, для того, чтобы класс проникнулся всей серьезностью его предмета, господин Седоус намеренно выискивал среди учеников наиболее рассеянного и наименее успешного в его дисциплине беднягу, а затем с редким упорством демонстрировал ошибки, которые ни в коем случае не стоило допускать. Будучи человеком опытным и бывалым, повидав на своем веку немало новобранцев, с "опальным учеником" он еще не ошибся ни разу. Выбирал только тех, кто действительно не был способен подняться в умении владеть оружием выше самого низкого уровня, и заполнял его время более привычным для хиляка занятием - чтением и теоретическими изысканиями, к которым слабое тело зубрилы было приспособлено гораздо лучше, чем к физическим упражнениям. Так что в понимании старого солдата ученик ничего не терял. Разумеется, при этом несчастный при каждом удобном случае распекался за малейшую провинность - подчас столь незначительную, что другие преподаватели вовсе не обратили бы на нее внимание. От этого попадал в полную опалу со стороны сверстников, терялся еще больше, нервничал и, естественно, забывал о чем-то еще. За новую оплошность его наказывали снова, объем задаваемой литературы прогрессивно увеличивался, настроение и самооценка несчастного падали почти до нуля. Но зато более способные и, соответственно, строптивые ученики становились буквально шелковыми и демонстрировали редкостное прилежание в учебе. Что, конечно же, не могло не радовать сурового ветерана.