Предгорье IV

Он повторил ровно то, что было внесено в ее личное дело при проверке магии на вступительных испытаниях.

– Да что за…-Недовольная принятым решением, чуть не ляпнула «чертовщина» перед главой заведения, но сдержавшись, продолжила гнуть свою линию, покачивая ногой в такт словам:– Зачем тем, кто составляет структуры для перехода…-В лексикон уже засела научная терминология для пентаграмм,-Тем, кто их только чертит, использовать магию?

– Не ко мне вопрос,– попытался закончить разговор директор заведения.

В кабинете воцарилось молчание. Астрея закусила губу, и завела глаза к потолку. Так она рассматривала обстановку кабинета, чтобы успокоиться, даже себе не признаваясь, что пытается не заплакать от постановки решения руководства.

– Это несправедливо,– тихо и в тоже время громко отчеканила сидящая.

Она была права в том, что происходящее было несправедливым решением. Плетения строились по результатам сложных умственных расчетов, прибегать к магии в работе над ними нужды не было. Но не смотря на это, многие учебные заведения все же вносили требования таковой обладать. Пережиток прошлого, как считала сама Астрея. Столь же нелепый, как и вопиюще несправедливый к сортировке талантливых узкопрофилированных схемотологов.

– Такова жизнь. Чем раньше ты это поймешь, тем тебе же лучше.

Довольный собой глава вернулся к своему чаю. Теперь уже в отличном расположении духа, он продолжил, на этот раз по-доброму поучительно: -Ты так рвешься командовать, получать статусы и добиваться каких-то недосягаемых для обычного человека вершин. Запомни, без магии ты не сможешь состояться как ведущий научный деятель или кем ты там хочешь стать.-Он смахнул рукой пока еще несуществующие достижения, как надоедливых мух.-Твои преподаватели тебя захваливают и зря. Я не режу тебе крылья, Астрея.– Заверил ее полноватый глава Из Ян Колония, плохо скрывая свое приподнятое настроение.– Я хочу, чтобы ты летела ниже, чтобы когда наступит буря, ты была ближе к земле. Не так тяжело падать.-Для последней фразы он даже наклонился к столу, от чего звучала она как приговор.

– Вам это доставляет удовольствие,– Астрея с ответом медлить не стала, и в директора полетел даже не вопрос, а утверждение.

– Не забывай про субординацию!– Погрозил тот, быстро багровея от напряжения. Свой чай стал помешивать резче, от чего ведомая ложка позвякивала о стенки фарфора. Астрея ее даже не жалела, списав ее как врага по ту сторону выстраиваемых в кабинете баррикад. Директора и Астрею разделял стол и пропасть взаимного недовольства.

– Поверьте, вас только эта субординация от меня и защищает.

В расстроенных чувствах, Астрея становилась мстительной, безразличной к последствиям, а потому и не побоялась припечатать главу академии грозной фразой. Она даже не знала чем может угрожать неприятному высоковозведённому собеседнику, да и он сам не догадывался, но это не помешало ему разозлиться, а ей продолжить грозно на него смотреть.

– Вон! Не было замечаний, сейчас будет!

Задетый за гордость, он едва не разлил чай, вовремя отодвинув его в строну, направил на нее всю мощь разгневанного взгляда своих крохотных глазенок. Подленько усмехнувшись, достал из стола листок и, оглядев его глазами, в которых плясал хищный блеск, стал строчить стандартную академическую бумажку:-Гордись собой! Практику будешь проходить только в приемной комиссии, я тебе это обещаю. Поработаешь там, поймешь как нужно разговаривать с теми, кто пытается тебе помочь. Совсем оборзела. Вон!

Абсолютно инертно, учащаяся встала и, не обращая внимания на угрозы, вышла из кабинета, на последок с размахом хлопнув дверью. Удар был настолько сильным, что потряс обе комнаты, сбив все что было на шкафах и полках в двух пространствах таковых. Судя по последующему протяжному треску, что донеся с закрытого кабинета, тяжелые полки с той стороны тоже пали жертвами ее минутного гнева.

Секретарша, все еще зажимая уши в ожидании погрома, тихо сползла на свой стул, благо он стоял недалеко от нее. Подобного от учащейся никто не ожидал, даже она сама. Астрея стояла не двигаясь, излучая равнодушие, в душе же сама себе признавалась, что сглупила. Обида как-то ушла на второй план, первый заняло натянутое напряжение. Несчастная дверь открылась вновь, и от туда вылезло багровое от гнева лицо владельца рабочей площади.

– Собирай вещи. Хватит, я это так просто не оставлю!-Заикаясь от злости прошипел глава разрушенного кабинета.-Собирай вещи, живо!-Последнее ей просто проорали.

Дверь снова резко закрылась, от вызванного хлопка во внутренней стороне кабинета что-то со звоном упало и разбилось. Под громкие вопли руководителя, секретарша осматривала свое заваленное книгами рабочее место, не понимая как ей предстояло возвращаться к прерванному системному процессу. Ее идеально разложенные бумаги были сметены повалившимися бумагами, папками и книгами, сама она не пострадала. Хотя для перфекциониста ее уровня подобное можно было считать психологической травмой.