Предатели крови

Слова были резкие. И горькие.

Кива осторожно произнесла:

– Может быть, стоило бы. Представить не могу, каково тебе, но…

– Верно, не можешь.

Он стиснул поводья.

Кива не собиралась сдаваться. Да, они не виделись десять лет, но до этого Торелл всегда поддерживал ее, был не только братом, но и другом. Да и после воссоединения он много раз ставил ее благополучие выше собственного – вплоть до того, что он едва не погиб, защищая ее.

Но Кива больше не нуждалась в его защите. И не желала оставлять его наедине с эмоциями, которые будут копиться, пока не загноятся, лишь потому, что он не хочет обременять ее собственными переживаниями.

– Она ударила тебя кинжалом, Тор, – тихо произнесла Кива. – И собиралась ударить магией смерти, о которой ты даже понятия не имел. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело.

– Кива, я же сказал, я не хочу…

– Мне плевать, что ты там сказал, – твердо отмахнулась она. – Игнорируй меня сколько влезет, но в обозримом будущем тебе от меня не отделаться, и так или иначе, а нам придется об этом поговорить. Я предпочла бы сейчас, но если хочешь…

– Кива, она меня едва не убила! – выпалил Тор, обернувшись к ней в полном раздрае. – Наша сестра, наша плоть и кровь. Она годами убивала, а я ничего не знал. Она врала мне больше десятка лет – как думаешь, каково мне теперь? Знаешь, как мне стыдно? Как я виноват? Да это все равно будто я сам убивал!

– Тор… – прошептала Кива.

– Не надо, – хрипло велел он. – Не рассказывай, что моей вины нет. Я мог бы догадаться, мог бы остановить ее. Остановил бы – ничего из этого не случилось бы. А может, и мама… – Он умолк, но Кива услышала боль в его голосе.

Она знала, что он хотел сказать. «Может, и мама осталась бы жива».

– Слушай сюда, – сердито сказала она, подъезжая так близко, как только позволял Зефир. – Зулика неспроста скрывала свою силу – она не хотела, чтобы ты знал. Так что я, конечно, понимаю, почему тебе хочется винить себя… – Это еще мягко сказано, учитывая, в каких муках терзалась сама Кива, – но ты не в ответе ни за один из ее поступков. А что до мамы…

Кива убедилась, что Торелл внимательно ее слушает, прежде чем продолжить:

– Тот миг, когда она в первый раз применила магию смерти, стал для нее началом конца. Ты ничего не мог поделать.

– Но я…

– Никаких «но». Ты имеешь право на эти чувства, но это не значит, что ты прав. – И она мягко добавила: – Ты хороший человек, Тор. И если не веришь, ответь-ка: если бы ты смог помешать Зулике причинить кому-нибудь вред, ты бы помешал?

Тор выглядел изумленным.

– Конечно! Я же говорю, я…

– Ну тогда вместо вины и стыда думай об этом! – перебила его Кива. – Потому что именно это показывает, что ты честный и добрый.

Тор открыл рот, но тут же закрыл, с задумчивым видом проигрывая в голове слова Кивы. Наконец он признал:

– Может, ты и права.

– Я часто права. Но ты сейчас о чем именно?

– Мне нужно было поговорить об этом, – ответил Тор. – Даже если и не хотелось.

– Тяжелые разговоры нелегки.

Тор фыркнул:

– Звучит кошмарно.

Кива была рада увидеть, что он смеется, пусть и слабо.

Но тут Тор посерьезнел:

– Мне потребуется время, чтобы разобраться в себе, но я обещаю попробовать. И уж не знаю, как это меня характеризует, но мне легче при мысли о том, что Зулика поплатится за свои грехи. Пусть она наша сестра, но у всего есть последствия, и очень скоро ей предстоит в этом убедиться.

Ближе к концу его голос зазвучал так жестко, что Кива поежилась, вспомнив, что он возглавлял армию повстанцев далеко не с помощью кроткого нрава.

Решив, что лучше сменить тему, Кива спросила:

– Что еще тебя беспокоит? Я так и не узнала, что ты думаешь о том, что Голдрик, ну… жив.

Тор бросил взгляд на предмет обсуждения – тот ехал достаточно далеко, чтобы ничего не услышать.

– Честно? Сам не знаю, что думать.

– Вы раньше были близки, да?

– Я так считал. Но, учитывая, что все это время он мне врал, теперь я к нему особой любви не питаю. Расскажи он мне о силах Зулики много лет назад… – Тор оборвал себя, покачал головой: – Прошлого не изменить. Но это все равно бесит.

– Прямо-таки новый девиз, – съязвила Кива.

Уголки губ Тора приподнялись. Но тут он спросил:

– Ну а ты что думаешь обо всем этом? О Залиндове? Навоке? Зулике? – И добавил с опаской: – Джарене?

Кива замерла – она не ожидала, что начнут расспрашивать ее саму.

– Я…

От необходимости отвечать – и врать – ее спасло возвращение Кэлдона и Кресты, которые предупредили о разъезде неподалеку и предложили устроить привал и подождать, пока Серая Гвардия не уберется подальше.

Когда они смогли продолжить путь, Кива быстренько пристроила Зефира рядом с Эйдраном, надеясь, что брат забудет, что она так и не ответила на его вопросы. Тут с Тореллом заговорила Эшлин, они уехали вперед, и Кива облегченно вздохнула. Эйдран сдержанно покосился на нее, но ничего не сказал – и продолжал молчать следующие нескольких часов. Рядом с ним было спокойно и надежно, и в этом дружелюбном молчании Кива чувствовала себя так уверенно, как давно уже с ней не случалось. И пусть спина разболелась, а мышцы затекли, но рядом с ним она начала практически наслаждаться пейзажем.