Предатели крови

Но Кива не услышала, что ответил Джарен, – так ей вдруг стало больно. Учитывая обстоятельства, обижаться на его слова было бы нелогично. Но боль была настоящая.

– Что тут происходит? – раздался голос Кэлдона от входа в лазарет. Он всмотрелся в темноту и поспешно направился к ним. – Вы такой шум подняли, что перебудили половину…

Он умолк, когда подошел поближе и рассмотрел Джарена, который все еще удерживал пришедшую в сознание Наари, и Киву в ворохе тряпок на полу.

– А… – сказал он. – Ладно.

Он подошел к Киве и поднял ее на ноги, а потом с явственным облегчением на лице обернулся к стражнице.

– С возвращением, Наари.

– «С возвращением»? – И она уже с угрозой прорычала: – Или мне кто-нибудь все объяснит, или я…

Тут Джарен что-то тихонько сказал ей – Кива не расслышала, – а потом выпустил и повел из лазарета.

В отличие от того случая с Типпом, в этот раз он оглянулся и встретился глазами с Кивой.

– Спасибо, – с тихой, но искренней признательностью сказал он.

Несмотря на то что его негаснущее неприятие все еще ранило Киву, эти два слова и то, как они были произнесены, очень многое для нее значили.

– Отличная работа, солнышко, – тихонько сказал Кэлдон, когда Джарен и Наари скрылись за дверью.

Он обнял ее одной рукой и притянул себе под бок.

– Я знаю, тебе непросто. Но все наладится. Обещаю.

* * *

На следующее утро стало очевидно, что обещанию Кэлдона не суждено сбыться в ближайшее время.

Как и планировалось, их отряд встал рано, чтобы отправиться в Джиирву; всего их было десятеро: Джарен, Кэлдон, Наари, Типп, Креста, Торелл, Голдрик, Эшлин, жутковато-тихий Эйдран и сама Кива. Когда Эшлин явилась и увидела, как все они седлают лошадей из Стоунфорджа, она нахмурилась и заявила, что если они не хотят привлекать внимания, то отряд нужно урезать. Но Типп отказался покидать Джарена и Кэлдона, а сама Эшлин все еще не желала выпускать из виду Торелла и Кресту. Наари, которой рассказали обо всем, что произошло с момента бала-маскарада, не отходила от Джарена, Голдрик единственный мог ускорить путешествие, а без Кивы не получилось бы применить Длань, когда они соберут все четыре кольца. Потратив на спор драгоценные минуты, Эшлин уступила, но с условием, что в каждом пункте назначения отряд разделится: половина отправится за кольцами, половина – с Эйдраном в общины аномалий.

Она не уточнила, кто куда пойдет, но все согласились, и путешествие наконец началось.

Столица Джиирвы, Йирин, располагалась на северо-западной окраине Вендерола, так что дорога лежала через Мирравен, а потом через Карамор – они надеялись успеть до того, как раненый принц Вошелл прикажет закрыть границы. Планировалось, что, когда они подойдут поближе, Голдрик с помощью ветроворота перенесет их к самой столице, но до этого момента предстояло еще неделю ехать верхом. Киву это не вдохновляло, и не только потому, что ее серый в яблоках конь, Зефир, относился к ней не лучше, чем Джарен, Наари и Типп.

– У них хотя бы повод есть, – пробормотала она мерину, когда тот изогнул шею и попытался отгрызть кусок ее ноги. – А тебе я яблоко дала, неблагодарное животное!

Если не считать кусачего коня, первые несколько часов дороги прошли сносно. Погода стояла мягкая, небо чистое, в воздухе разливалось всеобщее предвкушение. Типп подпрыгивал на спине пони, которого Эйдран нашел для него в лагерной конюшне, вне себя от радости, что отправился в приключение, но стоило Киве подъехать к нему, как он насупился и полностью закрылся. Он до сих пор не сказал ей ни слова и каждый раз, когда она направляла Зефира поближе, понукал пони и делал вид, что ее не существует.

Как и Типп, Джарен и Наари относились к Киве более чем прохладно; это было ожидаемо, но все равно изрядно портило поездку. Кэлдон пытался ее подбадривать, но он сражался с собственными демонами: его тяготила близость сестры, и когда они оказались в Мирравене, он уехал вперед вместе с Крестой высматривать патрули Серой Гвардии.

– Три года прошло, а он все не выносит меня, – мрачно произнесла Эшлин, подъезжая к Киве. – Как будто маму с папой убила лично я.

Киве хотелось поддержать принцессу, но могла посоветовать лишь то же, что советовали ей самой:

– Просто дай ему время.

Шли часы, отряд ехал вперед с неплохой скоростью. После короткого привала на обед Кива обнаружила, что едет рядом с Тореллом, и, хотя понимала, что уединения им не видать, ее так беспокоило молчание брата, ушедшего в себя на весь день, что она спросила:

– Все хорошо?

Он бросил на нее взгляд и тут же отвел глаза, а потом сдержанно кивнул.

Очевидно, он не желал беседовать, но Киву встревожил его серьезный вид и пустые, полные боли изумрудные глаза.

– Я очень рада, что ты здесь, – начала она, не позволяя Зефиру вцепиться зубами в лошадь Тора. – Понимаю, выбора у тебя не было, но…

– Я тоже рад, – ответил Тор и ласково взглянул на нее, но в глазах стояло то же затравленное выражение.

Кива подъехала ближе и сказала, понизив голос:

– Тор, ты можешь со мной поговорить. Я вижу, тебя что-то гнетет. – Она рискнула предположить: – Если это из-за Зулики…

– Я не хочу говорить о Зулике.