Предатель выбирает один раз

— Вы отлично поработали, герр Ульфбраун, — Шпатц пробежался глазами по ровным строчкам таблицы. Почерк управляющего был круглый, крупный и очень разборчивый. — А...

— Я оставляю это вам на случай, если переселенцы прибудут сегодня, — Ульфбраун похлопал по бумагам. — Ах да, вот еще что... Думаю, вам будет удобнее принимать их в ратуше, можете занимать любые столы. Если вам нужны еще люди, только скажите...

— Все отлично, герр Ульфбраун, — Шпатц кивнул. Управляющий тут же вскочил, быстро поклонился и стремительно направился к выходу. Шпатц проводил его взглядом и еще раз просмотрел бумаги. Захлопнул папку.

Ластвагены въехали на Эйхенплац около полудня. Шпатц стоял рядом с крыльцом ратуши и наблюдал, как управляющий раздает вновь прибывшим указания. Шпатц погладил рогатую голову Тойфеля Ганса и затянулся сигаретным дымом.

— Ну что, герр Тойфель, вот наша миссия и подходит к концу? — Шпатц усмехнулся. Он пока не сказал Крамму и Болдеру, что намерен завтра же отправиться обратно в Пелльниц. Вот только нужно принять сейчас первую партию переселенцев, а потом он со спокойной совестью перепоручит это старательному герру Ульфбрауну.

Люди выходили из ластвагенов. Большей частью это были женщины и подростки. К некоторым жались более мелкие детишки. Лица напряженные и испуганные. Еще бы. Они ведь не знали, что именно их ждет в конце пути.

Шпатц потушил сигарету. Пора было садиться за стол и принимать первых посетителей.

— Ваше имя?

— Марисса Бригг, — совсем молодая. Испугана настолько, что даже губы побелели.

— Вы меня боитесь, фройляйн Марисса? — Шпатц поднял на нее глаза и улыбнулся как можно более приветливо. — Мы сейчас всего лишь оформим документы, и вы сможете пойти в свой новый дом.

— Мы провели неделю в карантинной зоне «Дунклетайх», герр... — тихо проговорила девушка и протянула Шпатцу тонкую папочку.

— Герр штамм Фогельзанг, — Шпатц взял бумаги. — Карантинная зона — это просто предосторожность. Вы же понимаете, что в толпе могут затеряться самые разные люди.

— Да, герр штамм Фогельзанг, — глаза Мариссы стали круглыми. — Вы настоящий вервант?

— Чем вы занимались в Сеймсвилле, фройляйн Марисса? — спросил Шпатц, не обращая внимания на ее вопрос.

— Я... Я была няней, — девушка сжалась, будто ожидая удара. Шпатц перелистнул страницу ее личного дела. Несколько строчек, анализы на грязную кровь, надо же... Штамп «ГОДЕН». Интересно, какой пометки здесь ждут от него?

— Замужем? — спросил он.

Девушка помотала головой.

— Добро пожаловать в Шриенхоф, фройляйн Марисса, — Шпатц вернул ей личное дело. — Сейчас подойдите к герру Болдеру, он выпишет вам аусвайс... Следующий!

К середине Шпатц уже сбился со счета. Он задавал вопросы, смотрел в испуганные глаза, глаза, полные надежды, глаза с затаенной болью, тоской и обидой. Сначала он пытался их подбодрить, сказать каждой что-нибудь, вселяющее надежду. Но потом махнул рукой. Они только что сделали нелегкий выбор, и пока были в карантинной зоне, наверняка, много раз о нем пожалели. Нужны недели, прежде чем к ним вернется присутствие духа после всего пережитого.

— Следующий, — Шпатц вздохнул и поднял взгляд на устроившуюся перед ним на стуле женщину. Замер от неожиданности. Перед ним сидела Джерд. Вторая жена его отца.

— Шпатц? — одними губами прошептала она.

Глава 12

Dort am Klavier

Lauschte ich ihr

Und wenn ihr Spiel begann

Hielt ich den Atem an

(Там около рояля

Я внимательно слушал ее

И когда она начинала играть

Я не дышал)

Klavier — Rammstein

Шпатц разглядывал похудевшее лицо своей мачехи. Вокруг глаз — темные тени, скулы обострились, отросшие волосы заплетены в косу. Она трогала ложечкой взбитые сливки десерта, не решаясь его попробовать. Выглядела ли она сломленной?

— В Дунклетайх нас разделили, — тихо рассказывала она. — Со мной оставили только Ингара, двух старших увели в другой барак, и больше я их не видела.

— Двух? — переспросил Шпатц.

— Арне ушел на фронт сразу же, в первый призыв, Берси погиб, — Глаза Джерд были сухи. Голос не дрожал. — Было раннее утро, первая бомба разорвалась рядом с нашим домом. Стена обрушилась, началась паника, давка... Берси оттеснили, а потом... Прости, не хочу докучать подробностями, сам же понимаешь, что произошло.

— Конечно, — Шпатц кивнул. Нет, пока еще не понимал. Он слышал новости про бомбы, сброшенные на Билегебен и на Пелльниц, но здесь в глуши, рядом с Заубервальдом, совершенно не ощущалось, что где-то прямо сейчас идет война. — А отец?