Предай их всех

А если люди постепенно усвоят на своем горьком опыте, что их с трудом выстроенные деревни и ухоженные поля может в любой момент пожрать огонь, и самих их ждет голод и бездомье — они не станут строить новые деревни. Поначалу новые переселенцы, отстраивая свою деревню вместо вырезанной и сожженной, уверены, что уж они-то с эльфами будут жить в мире — но проходят годы, меняется одно-два поколения — и люди напрочь забывают, что такое гнев Старшего народа. А затем все по новой, снова где-то проливают кровь эльфа — и снова Торубаэль исполняет свою мрачную, но необходимую обязанность.

Зато если люди будут точно знать, что эльфы обязательно, всенепременно и неизбежно сожгут ночью их посевы без какого-либо повода — не будут даже и думать, чтобы селиться поблизости. Ха, это же мудрейшая мудрость — просто сжечь поля подчистую. И тогда не понадобится сжигать сами деревни и причинять кому-то неосторожному огненную смерть. Пройдут века, даже не века, а всего пара быстрых людских поколений — и все те, у кого сейчас с эльфами кровная вражда, просто умрут. Новые поколения, конечно же, все равно будут ненавидеть эльфов и с завистью смотреть на земли, которые, по их мнению, отнял у них Старший народ, но которые, вообще-то, испокон веков эльфам и принадлежали… Но одно дело — просто ненависть. Совсем другое — кровная вражда. За свои три сотни лет Торубаэль хорошо усвоил, насколько велика между ними разница.

Он удовлетворенно улыбнулся: ведь все так просто и легко! Многие годы Торубаэль искал способ качнуть весы в сторону своего народа, даже дошел до крамольной мысли о том, что не убивая детей, войну не закончить — а вот это, элегантное и мудрое решение, не увидел без подсказки призрака, слишком уж зашорен был его разум древними традициями, слишком скован…

Торубаэль моргнул и вернулся к реальности. Отыскал глазами тающий контур уходящего на ту сторону жизни давно умершего воина и глубоко поклонился ему.

— Благодарю тебя, наставник, — сказал он, — ты подсказал мне нечто несоизмеримо большее, нежели боевой прием.

Поспешно собрал свои вещи и поспешил обратно: необходимо сообщить решение, над которым бились многие поколения, князю. Пусть князь, уходя к предшественникам, знает, что его народ наконец-то разорвет замкнутый круг — а заодно нужно, пока он еще жив, воспользоваться его многовековой мудростью для шлифовки новой стратегии.

* * *

— Так что скажете, друзья мои, по поводу нашего прежнего плана относительно Далмады, в свете новых событий? — спросил король.

Барон Гэрри почесал рыжую бороду:

— А нам-то что? Какие-то воины, смахивающие на странных орков, учинили в столице Зоданги разгром и дебош. Но Зоданги в давешнем нашем плане вообще не было, так что…

— Зато Зоданга всегда есть в планах и расчетах Кадории, — возразил Криштан Арканайский, — а в наших планах есть Кадория. Во-первых, давайте подождем новостей, мы ведь даже не знаем, а жив ли вообще толстый Ландогри? Если он убит — это может смешать нам все.

— Да-да, — кивнул король, — смена власти в Зоданге может изменить расклад, и это в лучшем случае. В худшем — начнется грызня за корону, и если Валинор и Гристол слишком слабы для вторжения, то Сингэн вполне может пересмотреть свои приоритеты и отхапать кусок Зоданги под шумок. А в этом случае ему будет уже не до Далмады, и тогда наш план может провалиться.

— Вот уж никогда бы не подумал, что когда-то буду волноваться за здоровье короля Ландогри, — заметил генерал Кагэмар.

Барон Гэрри откинулся на спинку кресла:

— Согласен полностью. Рассказанного гонцом слишком мало для того, чтобы строить замыслы, надо ждать, пока не узнаем точнее, кто, чего, куда и как. Ну и жив ли Ландогри.

В этот момент один из охранников кашлянул в кулак, не поднимая забрала, и участники совета обратили внимание, что этот солдат — «лишний», и стоит на месте, где стражники обычно не стоят.

— Р'Энкор, ты что тут делаешь? — с досадой спросил король Дэнбар.

Неодобрительные взгляды сошлись на мнимом стражнике.

— Именно то, за что вы мне платите, мой повелитель, — невозмутимо ответил дроу, поднимая забрало, — и коль уж довелось мне присутствовать при совете, я решил высказать пару мыслей, которые из уст собравшихся благородных вельмож не прозвучали. Вы позволите, ваше величество?

— Ну-ну, — с долей скепсиса в голосе разрешил король.

— Первое — возможность убийства таинственными воинами короля Зоданги вы учли, а самих воинов — нет. Я рискну предположить, что если некто способен беспрепятственно войти в столицу королевства — то и выйти он, видимо, может. Как знать, куда эти воины дальше пойдут? Могут ведь и в Талсидонию.

— Глупость, — возразил Винзэйн, — с какой стати им нападать на нас? Мы не воюем с ними, кем бы они ни были!

Дроу издал смешок.