Правый поворот запрещён

Усов почувствовал, как в животе что-то холодно шевельнулось, словно жабу проглотил, а шея горячо взмокла. «Все, где-то мы погорели! — тоскливо подумал он. — Но где?..» — И на вопрос Скорика перечислил районы области, из которых возили овощи…

Еще минут пятнадцать Скорик потрошил его расспросами о луке и помидорах, огурцах и капусте, выяснял, какие магазины обслуживает база. Усов вздыхал, утирал пот, ему казалось, что в пересохшем рту язык разбух и мешает говорить.

— Хорошо, Владимир Александрович, мы к этому еще вернемся, а сейчас взгляните-ка сюда. — Скорик снял газету, покрывавшую стол. Под ней оказалось штук десять фотографий: те, что принес Агрба, и одна приложенная Скориком, где был изображен Лагойда. — Владимир Александрович, тут есть кто-нибудь, кто вам знаком? Посмотрите внимательно, — Скорик взял новый бланк допроса.

Усов, как бы ощутив передышку, быстро привстав, склонился над снимками, суетливо забегал глазами по лицам.

— Вот этого знаю, — ткнул он пальцем в фотографию Лагойды.

— Кто он?

— Фамилию и имя не знаю.

— Где вы с ним встречались?

— Раза два-три видел его.

— У кого?

— У Жени Корольца, — Усов отвечал быстро на быстрые вопросы Скорика, новая тема принесла облегчение, следователь вроде позабыл об овощах. Усов был рад поддержать ее, даже услужить следователю, лишь бы тот больше не возвращался к их начальному разговору; краем сознания Усов улавливал, что все повернулось почему-то к «Пробе», но теперь ему было наплевать на того: во-первых, надо спасаться самому, а во-вторых, «Проба» далеко-далеко, в Калмыкии, а на этого, чью морду он опознал, ему вообще чихать…

— При каких обстоятельствах вы видели этого человека? — продолжал Скорик.

— Заходил к соседу, один раз, кажется за солью, а еще раз взял в долг деньжат. Он как раз сидел у него.

— О чем-нибудь говорили?

— Они?

— Они и вы.

— Может и говорили, не знаю. Я взял за чем пришел, тут же и ушел.

— Вы сказали, что видели два-три раза. Пока получилось два, а где третий? Тоже у Корольца?

— Нет.

— А где?

— На шоссейке.

— Где, где? — изумился Скорик. Он ожидал всего, только не этого.

— На шоссейке.

— Ну-ка, Владимир Александрович, подробней, — Скорик невольно закусил губу.

Без особого труда Усов вспомнил жаркое июньское утро, шоссе за Богдановском, машину, на которой они везли ящики с огурцами, красный «жигуленок», пытавшийся обогнать их и свернувший потом на грунтовку, шедшую к берегу на пятнадцатом километре, где висел знак «Правый поворот запрещен», вспомнил водителя, двухцветную каскетку с большим козырьком и женщину, сидевшую в салоне…

— Вы смогли бы ее узнать? — спросил Скорик. — Женщину эту.

— Нет, лица не разглядел, она сидела в глубине.

— Когда это было?

— В июне, кажется, в середине.

— Число не помните?

— Нет.

«Если были они, Кубракова и Лагойда, то только в среду 16-го июня, подумал Скорик. — В какие числа база получала огурцы в Богдановске, установим по накладным… Это не проблема… Есть еще грузчик — напарник Усова и шофер, у него путевой лист… Да и работники, отпускавшие в Богдановске огурцы…»

— Хорошо, Владимир Александрович, на сегодня хватит. Можете идти, сказал Скорик.

— На работу? — вздохнув, спросил Усов радостно.

— Чего вам спешить на работу? — вдруг весело подмигнул Скорик. Гуляйте сегодня, начальству завтра покажете повестку… Только подпишите мне эти странички, — он придвинул Усову протокол допроса…

Когда Усов ушел, Скорик, улыбаясь во весь рот, сгребая фотографии со стола, взял снимок Лагойды и сказал ему:

— Вот так, милок! Нельзя ездить под запретный знак!

Зазвонил телефон. Скорик взял трубку.

— Ты что, Витя, забыл? — раздался голос Войцеховского. — Мы уже сорок минут ждем.

Только сейчас Скорик вспомнил, что у Войцеховского сегодня день рождения. Обычно для нескольких коллег Войцеховский устраивал днем выпивку у себя в кабинете криминалистики.

— Иду, Адам! У меня подарок к тебе обнаружился! Ох, какой подарок!

— Давай по-быстрому: водка перегреется… Хрен с ним, с подарком!..

— Не скажи, — Скорик дал отбой и тут же позвонил Кате: — Катюнь, я задержусь и приду домой пьяный, — весело сказал он.

— В честь чего?

— У Адама день рождения. А во-вторых… У Адама день рождения, мы выпьем за его здоровье и за здоровье Лагойды. Поняла?

— Поняла, конспиратор. Домой будешь идти, смотри под трамвай не попади. Передай Адаму мои поздравления.

— Я его поцелую. А вечером тебя…

— Еще посмотрим, в каком состоянии придешь…