Право на жизнь

С о к о в н и к о в. Вам не кажется, Артем Николаевич, что этот мир слишком тесен?

М и л и ц и о н е р. Разговаривать запрещено.

С о к о в н и к о в. Мы по разному делу проходим, сержант.

М и л и ц и о н е р. Не полагается.

Все трое молчат.

Т р е у м о в. Послушайте, Соковников… Вы адреса своих шабашников из бригады помните?

С о к о в н и к о в. Зачем они вам?

Т р е у м о в. Молодожены у меня, трактористы. Жить им негде, а они ребенка ждут…

С о к о в н и к о в. Господи, Артем Николаевич! О чем вы думаете?! Сейчас вам вкатают срок, так не до молодоженов будет!

Т р е у м о в. За месяц построят дом? Мы за ценой не постоим!

М и л и ц и о н е р. Прекратить разговоры!

Пауза.

Т р е у м о в (шепотом). Вы дадите адреса… или мне других искать?

С о к о в н и к о в. У меня есть только адрес бригадира. Напишите ему, а он остальных соберет. Записывайте.

Т р е у м о в. Говорите, я запомню.

С о к о в н и к о в. Ростов-на-Дону, Темерницкая улица, дом тридцать, квартира два.

Т р е у м о в. Темерницкая, тридцать, квартира два…

Слышен гул множества голосов и чей-то приказ: «Треумов — в зал заседаний!..»

М и л и ц и о н е р. Треумов — на выход!

Т р е у м о в. Дом тридцать, квартира два… А фамилия, фамилия бригадира?!

М и л и ц и о н е р. Поторапливайтесь.

С о к о в н и к о в. Сомов. Его фамилия Сомов!..

Милиционер уводит Треумова. Соковников остается один.

Что за человек такой?..

Слышен голос: «Встать, суд идет! Слушается дело Треумова Артема Николаевича…»

ЖЕНЩИНЫ Трагикомедия в двух действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

З а х а р о в н а.

Н и к о л а й.

М а н я - В а н я.

С и м а.

Л я д я е в а.

Т а и с ь я.

М и р о ш н и к о в.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

За длинным полукруглым столом, освещенные слабой лампой, сидят  с в я т ы е  в грубых рубищах, молча смотрят на стоящую пред ними старую женщину — З а х а р о в н у. Одета она во все черное, только голова повязана белым платочком.

Все это несколько напоминает «Тайную вечерю», куда неожиданно явился посетитель.

З а х а р о в н а. Так я к вам…

П е р в а я  с в я т а я. Ты не к нам, ты к нему.

В т о р а я  с в я т а я. Сейчас явится. Ты жди.

З а х а р о в н а. Я жду.

В т о р а я  с в я т а я. Терпеливо жди.

З а х а р о в н а (эхом). Терпеливо.

П е р в а я  с в я т а я (помолчав, зовет). Господи!

З а х а р о в н а (эхом). Господи!

Т р е т ь я  с в я т а я. Боже мой!

З а х а р о в н а (так же). Боже мой!..

Ждут.

Ч е т в е р т а я  с в я т а я (ворчит). Вся жизнь в ожидании да в очередях проходит…

В т о р а я  с в я т а я. И когда это кончится?

П е р в а я  с в я т а я. Не богохульствуйте.

Ждут.

Из темноты не спеша появляется человек. Он тоже в рубище, на голове у него терновый венец, но через плечо, на лямке, солдатский худой вещмешок. Это  Н и к о л а й.

Н и к о л а й. Зачем потревожила меня, женщина?

З а х а р о в н а. Невозможно так больше жить.

Н и к о л а й. А, поведай.

З а х а р о в н а. Старая я, а меня забижают. Зятюха Ксенофонтов дом в деревне продать заставил, в город перевез, а денежку, за продажу даденную, зажилил. Денежки — бог с ними со всеми, не жаль. Измываться начал. Грит, жить я ему мешаю, под ногами путаюсь.

П я т а я  с в я т а я. Муж твой куда смотрит?

З а х а р о в н а. А муж мой погиб. (Показывает на Николая.) Он знает.

Н и к о л а й. Знаю. В сорок втором, в ноябре, под Великой Руссой. Бедняга.

П я т а я  с в я т а я. Дочь твоя?

З а х а р о в н а. Он и ее замордовал, зятюха Ксенофонтов. Как выпьет, так ей по сусалам норовит вдарить. Спасибо, внучки, кобылки-то здоровые, не дают. В туалете кафельном запирают. Он, Ксенофонтов, там всю ночь и шебуршит, словами ужасными ругается!..

Николай слушает, скорбно склонив голову.

Я же, когда в город переезжала, думала, что нужная им буду. Дочке по хозяйству помочь, внучкам платьице сшить, Юленьку, правнучку, нянчить стану — это старшей девонька. Так и ей не нужна. (С ненавистью.) Разве с этим квадратом потягаешься?

П е р в а я  с в я т а я. Это еще кто у вас в доме обитается?