Право на ошибку

Сильная мускулистая спина, плечи, рельефы груди, пресс, все эти перекатывающиеся и упругие мышцы, кошачья грация и тягучесть в каждом движении, мерцающий янтарь и требовательные губы… Совершенство. И я походила на маленького ребенка, спешно содравшего блестящую обертку с самого желанного подарка и теперь жадно изучающего его со всех сторон.

– Кто еще кому подарок, – задыхаясь, прошептал Драг, давая понять, что свою последнюю мысль я высказала вслух.

Его мурчанье влилось мне в рот вместе с поцелуем, крепкие руки провели по телу, очерчивая контур, давая понять, что пора переходить к основному блюду. Впервые я поняла, как чувствует себя воск вблизи пламени. Столь же податливая и мягкая, я позволила Драгону лепить из меня все, что ему будет угодно.

Это было так правильно, так чертовски верно ощущать его вплотную, чувствовать себя нужной, желанной и любимой и при этом не обязанной ничего решать. Здесь, в нашем с ним общем личном пространстве, имеющем границы кровати, все шло своим чередом, продиктованное лишь обоюдным желанием и чувством.

И когда мы слились в одно, это было столь естественно, как дыхание. На секунду я пожалела, что не могу видеть происходящего со стороны, поскольку казалось, что мы идеально подошли друг другу. Как соседние пазлы в одной мозаике или как две стороны застегнутой молнии. Короткая боль – малая плата за чувство подобного единения и уж совсем ничтожная за то, что дарил мне Драг. Он был моей константой, точкой опоры, маяком, освещающим путь своей ровной уверенностью во мне, и в то же время якорем, не дающим скатиться в пучину отчаяния и творящегося вокруг хаоса.

– Я люблю тебя, – прошептала я, когда, обессиленные, мы замерли в объятиях друг друга и я буквально была окружена его теплом и ароматом со всех сторон. Наши ноги переплелись, одна моя рука обнимала его за пояс, а ладонь второй лежала на его груди. Бриар обнимал меня правой рукой, разместив ее вдоль спины и поглаживая мои шрамы, а левую подложил мне под голову.

Мурлыканье, возникшее после моей фразы, напоминало рев мотора. Я улыбнулась, заглядывая ему в глаза.

– И я люблю тебя, Тори, – серьезно, несмотря на пробивающееся мурлыканье, ответил Драгон, еще крепче прижимая к себе.

Произошедшее между нами казалось чем-то нереальным и никак не укладывалось в голове. Может, это просто нужно было принять и не пытаться как-то анализировать. Принять, как одно из самого светлого и правильного, что произошло за последнее время, не обращая внимания на причину и время.

– Что случилось? – насторожился Драгон, почувствовав мою растерянность.

– Я… – Приподнявшись на локте, закусила губу, раздумывая над правильной формулировкой. – То, что сейчас было, это… слов нет, но мне… мне немного не по себе от того, что это произошло на фоне… – Я заткнулась, совершенно не зная, как выразиться дальше.

На фоне смерти моего дяди? На фоне моего чувства вины и эгоистичного желания забыться? На каком, черт возьми, фоне?

– Не нужно, – качнул головой Драгон, заправив мне прядь за ухо, попутно погладив по щеке. – Не думай так. Я понимаю, что, возможно, ты хотела бы этого в другой ситуации, но так случилось. Это было нужно нам обоим. Разве сейчас ты не чувствуешь себя лучше?

– Мне всегда лучше, если ты рядом. Тем более настолько рядом. – Я красноречиво посмотрела на наши переплетенные тела.

В его словах была правда. Действительно, я никогда не думала, что мой первый раз произойдет при таких событиях, когда мое душевное состояние находилось под большим вопросом, да и физическое, если уж на то пошло, тоже. Без всякой подготовки и продумывания, полный экспромт. Может, правду говорят, что импровизация лучше действий по сценарию?

– Ты же… не сожалеешь? – чуть напрягся Драг.

Я уставилась на него:

– Кто у нас тут эмпат: я или ты? Ты что, чувствуешь от меня что-то похожее?

– Тори, от тебя сейчас исходит масса всего, – качнул головой Драгон. – Смятение, радость, печаль, смущение, задумчивость, тревога… И я понимаю истоки далеко не всего.

– Ладно, я преувеличила легкость понимания с твоей стороны, – пробормотала я, сама удивившись, как до сих пор не лопнула от стольких ощущений разом. – Постараюсь объяснить. Я все еще в ужасе от того, что произошло с Риком, чувствую в этом свою вину, точнее, знаю, что это моя вина. Мне стыдно, что я спряталась от этого за влечением и любовью к тебе, и в то же время я счастлива, что мы наконец-то… эм… перешли последнюю ступень, если можно так сказать, и это действительно было здорово. Лучше, чем я даже могла представить. Что, в свою очередь, ставит вопрос, правильно ли это – испытывать радость, когда истерзанное тело моего дяди предают огню.

– Тори… – Драг покачал головой. – Здесь нет места размышлениям о правильном или неправильном. Когда у тебя болит голова – ты пьешь таблетку. Будем считать, что я твоя таблетка. Мы нужны друг другу, остальное не имеет значения.

– Ты намного лучше, чем таблетка, – сдалась я, укладываясь обратно и накрывая нас одеялом.

– Хорошо. Я – целебная настойка от Дарин, – кивнул Драгон, прижимаясь губами к моей макушке.