Право на ошибку

Этого было достаточно, чтобы, издав нечто вроде довольного рыка, затянувшего внизу живота тугой пульсирующий узел, Драгон опустил голову и прильнул к ключице в легком поцелуе. Обжигающее и нежное клеймо, вырвавшее вздох удовольствия. Я медленно задрала подбородок, подставляя Бриару горло и накручивая на пальцы шелковые пряди его волос. Для веров подобное действие не только высшее проявление доверия, и я хорошо это знала. Открывая этот участок настолько демонстративно, предлагают себя.

Сильные пальцы коснулись моих бедер у самого краешка полотенца и медленно поползли вверх, проникая под него. Сглотнув, я привстала на цыпочки, ощущая мурашки, волнами расходящиеся от каждого касания Драгона. Его язык кружил по моей коже в одному Драгу известных узорах, не давая ни одной мысли задержаться надолго. Дорожка коротких дразнящих поцелуев от ключицы до мочки уха подогнула колени, и каким-то странным горловым звуком я попыталась подать Драгону знак, что ноги меня не держат.

Широкие ладони накрыли ягодицы, я сдавленно охнула, когда одним рывком Бриар вытянул меня из ванной, вынуждая опутать его пояс ногами. Это, определенно, решало проблему с моей опорно-двигательной системой и вместе с тем усугубляло все состояние в целом. Что-то темное, неконтролируемое и дикое прорывалось изнутри, и мне это нравилось. Что бы это ни было, оно принадлежало Драгону. Я принадлежала Драгону. Как и он – мне.

Чувствуя голой кожей жесткую материю его джинсов и твердую пряжку ремня, несильно дернула своего вертигра за волосы, еще глубже зарываясь в них пальцами. Было в этом действии что-то особое и возбуждающее, побудившее Бриара сильнее сжать мою пятую точку и недвусмысленно двинуть бедрами.

– Драгон… – Призыв прозвучал хрипло и томно, я облизнула пересохшие губы, не уверенная, что это чем-то поможет с бушевавшим внутри меня пожаром.

Потемневший янтарь его глаз понимающе вспыхнул, отзываясь на просьбу, скрытую за одним именем, и Драгон впился в меня жадным яростным поцелуем. Настолько свирепо, страстно и дико, что не оставляло сомнений в том, насколько долгожданно. Сплетаясь в бешеном пьянящем ритме, я обхватила ладонями его совершенное лицо, гладя подушечками пальцев виски. Больше никаких остановок, никаких отговорок, никаких важных обстоятельств в пользу отказа.

Не прерывая поцелуй, дыша друг другом, мы покинули ванную, не сразу вписавшись в дверной проем. Лихорадочно заглядывая в ставшие кошачьими глаза, судорожно набирая в легкие раскаленного, казалось, от одних наших взглядов, воздуха для следующего забега, я схватилась за подол его майки, с намеком потянув ее вверх.

– Сейчас, кроха, – промурчал Драгон, опуская меня в свой огромный лежак. Слава Таврике, зафиксированный лежак.

С прежде незамечаемой за собой алчностью, подстегиваемая искрами, стреляющими снизу, я снова потянула за его майку, и на этот раз Драг поддался, помогая стянуть ее с себя. Отбросив ненужную тряпку куда-то на пол, я уставилась на его брюшной пресс, зачарованная плавно вырисованными шестью кубиками, тонкой полоской темных волос от пупка и очерченными косыми мышцами, уходящими за линию джинсов.

Пальцы сами собой потянулись к этим гипнотизирующим рельефам, я встала на колени и прильнула туда, где билось сердце Драгона. Любимый застыл, его тяжелое дыхание шевелило волосы на макушке, а хаотичные удары сердца отдавались в губы. Он вздрогнул, когда указательным пальцем я обвела верхние кубики, а потом меня едва не оглушило его мурлыканье. Ниже и бархатнее обычного, вибрирующее в каждой клеточке моего тела, оно лишало воли, подстегивая продолжать изучать его, добиваться нового звучания.

Руки перескочили с тела на пряжку ремня, и Драгон, промурлыкав себе под нос что-то о сумасшествии, отстранился на пару мгновений, освобождаясь от остатков одежды. Я уставилась на его наготу, впервые за все это время чувствуя смущение и неуверенность.

– Не бойся, – прошептал Драг, и его последовавший поцелуй притупил мою робость.

Я не боялась, я… Мысль осталась незаконченной, потому что мое полотенце, покорное манипуляциям Бриара, присоединилось к его одежде. Утробный рык, адресованный Хане, и кошку сдуло прочь с кровати, а я оказалась погребенной под сильным огненным телом Драгона.

Его жар тек по моей коже поцелуями, касаниями и тихим густым голосом с хрипотцой, плавя изнутри и снаружи, превращая в сосредоточие одного большого желания. Я никогда не испытывала подобного ранее, не представляла, что такое возможно, но следовало бы догадаться, что, когда дело касается Драгона, меркнет любая фантазия.

Драг изучал каждый мой шрам, нежно водя по рубцам губами и кончиками пальцев, перекатывая меня в своих руках, как ему было угодно, шепча о моей красоте, смелости и силе. От нежности и неприкрытого восхищения, звучавшего в словах любимого, в горле встал ком, но уже следующий жгучий поцелуй разогнал его, вызывая стон.