Право быть

Не спорю, можно действовать, как некромант, травивший живых, дабы получить власть над их посмертием, но его хитроумные интриги закончились все той же самой, жестокой в своей обыденности войной, потому что чем больше у тебя становится сил, тем нестерпимее хочется утвердить свое превосходство хоть над кем-нибудь.

Пожалуй, говорящая с водой ближе всех прочих моих знакомцев подошла к возможности стать госпожой мира, начав с подей, уже обладающих властью. Выбранным способом она избежала целой вереницы трудных шагов, существенно сберегая силы и время, но… Вынуждена была остановиться, когда нагни пути пересеклись. Значит, я все-таки успел.

Нет, тревожиться не о чем. Совсем-совсем. Те, кто в состоя-нии бороться, знают об угрозе лишь чуть меньше моего и не окажутся застигнутыми врасплох, если попытка приворота повторится. Обещания, которые я по наивности своей раздавал направо и налево? Исполнены. Самые трудные уж точно, а об оставшихся можно счастливо забыть, тем более что их исполнение… Приносит одни беды.

Я всего лишь умру. И воскресну. Не через год и не через столетие, но воскресну обязательно, потому что чем кровопролитнее и многочисленнее будут войны, тем больше Силы вычерпают маги враждующих сторон из Гобелена и тем больнее будет становиться драконам, плоть которых раздергивают по ниточке. Они призовут меня снова, даже если сейчас не допускают подобной мысли. Я вернусь, и в их интересах будет вырастить меня нового лучше, чем прежнего. На губы так и просится улыбка… И в этот раз, может быть, единственный за все прошедшие годы, она будет по-настоящему счастливой. безмятежно-счастливой.

Тихо. Покойно. Никаких волнений. Никаких тревог. Есть только раннее утро, прячущееся за частоколом соснового леса, есть размеренное дыхание, есть… Любовь. Да, она все еще есть и никуда не уходит.

Я люблю этот мир, люблю так сильно, что спешу уйти, избавив его от моих разрушительных капризов. Спешу уйти,

чтобы начать новый путь, добрее, мудрее и светлее заканчивающегося. Да, мне не суждено будет вновь встретиться со старыми знакомыми, но зато я смогу увидеть их детей, внуков или правнуков. Увидеть, чтобы удивиться и восхититься постоянством природы, сохраняющей в потомстве то, что составляет суть его предков.

Я люблю. Я все-таки получил драгоценный дар, хотя не надеялся и не мечтал. Наверное, им стоит гордиться, ведь моим предшественникам повезло куда меньше. Шеррит, мне страшно дотрагиваться до тебя, страшно даже протянуть руку навстречу, но ты существуешь, и это самое большое чудо мира! Ты есть. Ты думаешь обо мне, пусть с ненавистью или сожалением, но думаешь, я чувствую. Может быть, моя смерть избавит тебя от боли. А может быть, принесет новую, если ты все же хотела… Если все же верила.

Наверное, именно такое состояние называется счастьем, когда вдруг осознаешь все, чего достиг и добился, оцениваешь свои заслуги, гордишься собой, но, самое главное, понимаешь, что легко отпустишь всю выловленную рыбу обратно в прозрачные струи реки времени. Ведь ты - не единственный рыболов мира, а значит, кому-то другому тоже нужно испытать…

Нужно почувствовать…

Вершину. Горный пик, вознесшийся туда, где все цвета сливаются воедино. Высоту. После нее может быть только спуск или падение, но, пока я здесь, хочется раскрыть объятия всему миру. Хочется потянуться, распахнуть грудь настежь, хочется…

- Делай то, зачем тебя позвали. Но только каплю, слышишь?

Кто это сказал? Вернее, кто с неимоверным трудом выдохнул эти слова в моховой ковер? Вон то белое пятно? Ворох причудливо сложенной ткани?

Что- то коснулось моего тела. Вскарабкалось по руке на плечо. Мягкая шерстка нежно щекотнула шею. Учащенное дыхание толкнулось в ухо. Милый зверек… Только кусачий. Но это не страшно, пусть укусит, может быть, так он выражает свое удовольствие, ведь кошки, когда их гладишь, выпускают когти на полную длину, блаженно впиваясь в колени, на которых лежат…

- Нямненько!

Прямо в ухо, и сколько радости… Нет, не радости. Чего-то другого. Чего-то неприятного и, может быть, даже… Опасно-

- Вкусненько!

Зверек делает круг по моим плечам, коготками царапая ножу даже под рубашкой, и я на мгновение встречаюсь с ним взглядом. Пушистая мордочка, расплывшаяся в довольной улыбке. Или, вернее будет сказать, оскале? Желтовато-белые, полупрозрачные, как янтарь, клыки. Пахнет солью. Ну да, верно, древнюю смолу всегда находят на берегу моря.

Еще одна янтарная вспышка, но чуть повыше и намного ярче. Глаза? Точно, глаза. А в них… Обещание вечного блаженного покоя и неги. Настолько искреннее обещание, что…

Нет уж, второго такого раза мне не надо. А ну, пошел прочь со своими посулами!

Мордочка исчезает из виду, клык, метящий мне в шею, добирается до кожи, чтобы…

- Айййййй!

- Что за крики?

- Мои зубики… Мои чудесные зубики…

- Да что стряслось?

- Они слома-а-ались!