Правила секса (The Rules of Attraction)

Смотрю на себя в зеркало и отворачиваюсь. За соседней дверью то ли мать, то ли миссис Джаред принимает душ. Все так же работает телевизор. Я дотягиваюсь и убавляю звук.

– Да? Алло? – Это Шон.

– Шон?

– Да? Кто это? Патрик?

– Патрик? Какой еще Патрик, черт подери? Нет. Это Пол.

– Пол?

– Да. Помнишь меня?

– Нет. Надеюсь, ты по делу,- говорит он.

– Просто хотел узнать, что происходит,- говорю.- Кто такой Патрик?

– Нет, Пол. Не в этом дело. Что ты хотел?

– Ты спал?

– Нет, конечно же, я не спал.

– Что ты делаешь?

– Вот-вот на вечеринку собирался двинуть,- говорит он.

– С кем? – спрашиваю я.- С Патриком?

– Что?

– С кем? – снова спрашиваю я.

– Мне показалось, ты об этом уже спрашивал,- говорит он.

– Ну и?

– С человеком, который оставлял записки у меня в ящике,- говорит он, громко хихикая.

– Вот как? – спрашиваю я, поднимаясь.

– Нет. Господи, ты звонишь проверить, с кем я иду на вечеринку? – орет он в трубку.- Ты болен!

– Я подумал… просто ты мне очень ярко… вспомнился.

– Говеный ты психолог,- говорит он, успокаиваясь.

– Прости,- говорю я.

– Ничего.- Мне слышно, как он зевает.

– Так… с кем ты идешь-то? – спрашиваю я через какое-то время.

– Ни с кем, ты, идиот! – орет он.

– Я просто пошутил. Успокойся. Шуток не понимаешь? – спрашиваю я.- Неужели у людей с Юга нет чувства юмора?

Возникает долгая пауза, и потом он говорит:

– Есть, когда рядом юмористы.

– Отлично, Шон. Пять баллов.

– Рок-н-ролл. Решай вопрос,- бормочет он.

– Да уж…- Я стараюсь рассмеяться.- Решаю.

– Слушай, я иду на вечеринку, о’кей? – в итоге произносит он.

– Ну…

– Увидимся на следующей неделе,- говорит он.

– Но я вернусь в воскресенье,- говорю я.

– Точно. В воскресенье,- говорит он.

– Прости, что позвонил,- говорю я.

– В воскресенье. Покеда.- Он вешает трубку.

Я тоже вешаю трубку, затем трогаю лицо и выпиваю еще одно пиво; интересно, почему Ричард опаздывает.

Лорен

Комната Джуди. Джуди и я решаем надеть тоги на вечеринку «Приоденься и присунь». Не потому, что мы так этого хотим, а просто потому, что в тогах выглядим лучше. По крайней мере, мне лучше в тоге, чем в платье, которое собиралась надеть. Джуди выглядит хорошо во всем. Кроме того, не хочется возвращаться за платьем в комнату, потому что там, возможно, Франклин, хотя, может, и нет, ведь я сказала ему, что «Судьба Земли» показалась мне самой голимой книжкой из тех, что он заставил меня прочесть (почище «Парящего дракона»), а у него случился буйный Припадок (с большой «П»: он затрясся, побагровел), и он пулей вылетел за дверь. Плюс не хочется знать, перезванивала ли мама. Она позвонила днем и потребовала объяснения, почему я за три недели ни разу ее не набрала.

Я сказала ей, что забыла номер своей телефонной карточки. Но у меня все равно хорошее настроение, в основном из-за Витторио – моего нового препода по поэзии, он говорит, что я подаю большие надежды, и по этой причине я села еще за несколько стихотворений, некоторые из них довольно приличные; плюс мы с Джуди могли бы прикупить вечером экстази, идея вроде неплохая, пятница все-таки, и мы перед зеркалом пытаемся навести макияж, по радио играет «Revolution», и я чувствую себя о’кей.

Джуди говорит, что накануне кто-то бросил ей в ящик хабарик.

– Наверняка первогодка Сэм,- говорю я.

– Его Стив зовут,- говорит она.- И он не курит. Из первогодок никто не курит.

Я встаю, смотрю на тогу.

– Как я выгляжу? Похожа на идиотку? Джуди осматривает губы, затем подбородок:

– Нет.

– Толстая?

– Нет.

Она отодвигается от стола к кровати, где докручивает косяк, подпевая «Revolution». Она говорит, что в понедельник перестала принимать контрацептивы и уже сбросила вес, и, кажется, действительно выглядит похудевшей. В медпункт завезли противозачаточные колпачки.

– Медпункт -мерзость,-говорит Джуди.-Врач настолько озабочен, что, когда я вошла туда с больным ухом, он взял у меня мазок.

– Экстази будем покупать? – спрашиваю.

– Только если пушер принимает «Американ экспресс»,- отвечает она.- Чек сегодня забыла обналичить.

– Принимает, наверное,- бормочу я.

Я стою перед зеркалом, выгляжу я хорошо, и мне грустно оттого, что меня это удивляет; что с тех пор, как уехал Виктор, я особо-то и не готовилась к вечеринкам, не ждала, не принаряжалась, а когда это было-то псюледний раз? В начале сентября? На вечеринке в клубе серферов? И не знаю почему, но «Revolution» по радио напоминает мне о нем, и я по-прежнему мысленно представляю его себе – как там он в Европе, его образ где-то в сознании и всплывает в самые странные моменты: я могу есть какой-нибудь суп, из тех, что подают в столовой, или пролистывать журнал «GQ», или смотреть рекламу джинсов по телевизору. Один раз это были спички из «Морганз» в Нью-Йорке, которые я нашла под кроватью в прошлое воскресенье.