Правда о программе Apollo

Итак, три астронавта должны совершить полет вокруг Луны, который, по свидетельству газеты «Нью-Йорк таймс», будет «самым честолюбивым и рискованным полетом в истории».

Риск действительно был большой. Никогда еще человек не летал в космос так далеко. Но дело не просто в расстоянии. Если при полете на орбите астронавт мог совершить аварийную посадку в любую минуту, на дороге к Луне очень трудно, да практически невозможно было остановиться и повернуть назад. Даже в случае серьезной аварии (вы увидите это, когда речь пойдет об «Аполлоне-13») для срочного возвращения на Землю требуются уже не часы, а дни.

Не простыми были и маневры облета Луны и входа в атмосферу Земли. Если на орбите спутника Луны не произойдет повторного включения двигателей «Аполлона», никакая сила не сможет вернуть корабль на Землю. Включить этот двигатель надо в тот момент, когда корабль находится над обратной стороной Луны, и отсутствие связи с Землей в это время лишь усиливает драматизм ситуации.

При возвращении на Землю небольшое отклонение «вверх» могло привести к «промаху», а «вниз» – к резкому входу в плотные слои атмосферы, то есть к недопустимым перегрузкам. Подобный маневр совершался до сих пор, как вы помните, только один раз при полете беспилотного «Аполлона-5». Риск был и в том, что впервые вывести экипаж на орбиту должна была ракета «Сатурн-5».

– Я не хочу утверждать, – сказал Борман перед стартом, – что во время нашего полета не будет риска и опасности. Элементы опасности будут встречаться на всем пути.

Английский астроном Бернард Ловелл из обсерватории Джодрэлл бэнк, перечисляя все угрожающие астронавтам ситуации, кончил так:

– Мысль об этом полете угнетает меня. Это чертовски глупо...

Глупо не глупо, а лететь было нужно. Именно нужно. Эти слова из речей президента перекочевали теперь в речи астронавтов. «В нашей программе наступила такая стадия, когда нужно сделать этот шаг», – говорил Борман. Нужно, хотя полного доверия к технике еще не было. Несмотря на то, что Ширра и его друзья провели испытания корабля по широкой программе, облет Луны был действительно необходим, коль скоро намечалась высадка на нее. Этот, как и последующие за ним старты, не ставили перед собой никаких иных задач, кроме общей и главной: обеспечить высадку. Когда кто-нибудь начинал заговаривать о научной программе, о возможных экспериментах, администраторы НАСА недовольно морщили носы.

– Цель состоит не в том, чтобы провести научные исследования, – терпеливо разъяснял Джордж Мюллер, заместитель директора НАСА по пилотируемым полетам, – а в том, чтобы сделать важный шаг в развитии наших способностей высадить людей на Луну.

Шаг этот был сделан 21 декабря. В 7 часов 51 минуту утра космический корабль оторвался от Земли.

– Внимание! – доложил Борман. – Я – «Джемини-8»...

На связи с кораблем сидел, увы, оставшийся на Земле Майкл Коллинз. Под общий хохот он ответил Борману очень спокойным, даже скучным голосом:

– Не теряй памяти. Ты летал на «Джемини-7», а теперь ты летишь на «Аполлоне-8».

Ошибки и волнения простительны: слишком много было в этом полете необычного. Впервые человек уходил в космос от своей родной планеты. Впервые он мог увидеть земной шар, именно шар. Эмоциональная палитра путешествия Бормана и его друзей была необыкновенно богатой.

– Мы видим Землю, – коротко доложил он Хьюстону, и все поняли, что он имеет в виду.

– Мы прекрасно видим Флориду, – кричал Ловелл. – Мы видим мыс Кеннеди! И одновременно Африку, Западную Африку! Прекрасно! Я вижу Гибралтар и Флориду, Кубу, всю Северную и Южную Америку...

– Черт-те что! – не выдержал оператор в Хьюстоне. – Вот это видик!

– Слушай, – спокойно перебил его Борман, – передай людям на Огненной Земле, чтобы надевали дождевики. Кажется, у них собирается гроза...

Во время телевизионных передач с борта «Аполлона-8» астронавты показывали землянам Землю.

– Ваша передача имела громадный успех на планете, соседней с вашей, – на Земле, – сообщили из Хьюстона.

Передачу действительно смотрели миллионы телезрителей, даже 93-летняя бабушка Фрэнка Бормана. Кстати, смотрел ее и некий мистер Сэмюэль Шератон, секретарь единственного в своем роде «Британского общества верящих в плоскую форму Земли». Он вынужден был признать, что, «видимо, назрело время пересмотреть взгляд на некоторые вещи...» Шутки шутками, но нервная нагрузка действительно была очень велика.

– Когда мы вышли на лунную траекторию, где никто никогда не летал, – рассказывал потом Борман, – во мне что-то изменилось психологически... Вид Земли потряс меня! Трудно было поверить, что на этой малютке столько проблем, что там голод, войны, яростная схватка национальных интересов. Я почувствовал, что все мы – лишь часть земли, воздуха, воды, облаков...