Практика в преисподней

Думаю, не стоит говорить, что на подобное обращение обернулась не только Жавурина. Щеки Юлки так полыхали, что от них впору было прикуривать.

— Зар! Мы договаривались! — почти выкрикнула она.

— Прости, цветок моего сердца, запамятовал! — И Фонтей многозначительно потряс кольцом в виде лапы дракона.

Жавурина гордо протопала к нему и позволила себя окольцевать. Выходили мы вместе, молча. Ровно до того момента, как за нами закрылась дверь. Первым не выдержал Глеб. Он остановился и неприлично заржал.

— Зар? — переспросил Кремер. И хотя его лицо оставалось серьезным, я чувствовала — Вест борется со своим желанием последовать примеру Глеба.

Ну а я… Я поступила скверно, потому что так не поступают настоящие подруги. Не удержавшись спросила:

— Пожар чресел его?

— Чресел, — перестав смущаться, подтвердила Жавурина. — И поверь, это во много раз лучше, чем сгусток дикого желания.

Тут не выдержал даже Кремер, да и сама Юлка с нами повеселилась от души.

— Да, пожар, определенно, романтичней сгустка, — выдохнула я когда уже смогла что-то сказать.

 

* * *

В лифт заходили уже втроем. Жутко хотелось последовать за Кремером, но перед Жавуриной чувствовала себя виноватой. А оставлять за спиной недоделанное, невыясненное или, еще хуже, порождающее сомнения было абсолютно не про меня. Поэтому разговор откладывать не стала.

— Я скоро, — шепнула Весту. Он улыбнулся и чуть сжал мою руку прежде, чем я выскользнула вслед за Юлкой.

— Жду, — едва слышно прошептал он, и, несмотря на серые свинцовые тучи за окнами, душу осветило солнцем.

— Любовь! Любовь! — ехидно закатила свои голубые лупешки подруга.

Не то, чтобы обидно, но… Обидно, в общем! А я перед ней извиниться хотела. Хотя, почему хотела? Все еще хочу, собственно. Пагубное влияние Фонтея передается воздушно-капельным путем, и Жавурина не избежала инфицирования. Не у всех же такой стойкий иммунитет, как у меня. Гены, они даже с Элазаром гены.

Юлка уже скрылась в коридоре, откуда доносилась задорная песенка с безбожно перевранным мотивом, а я все еще стояла в раздумьях. О чем? О бренности бытия, разумеется. Кто об этом не думал накануне первого в жизни секса с любимым мужчиной? Вот и мне бы поменьше думать, но мысли роились, а волнение нарастало с каждой минутой. Иногда, легче встать перед армией гефов, чем обнажить перед кем-то собственные сокровенные чувства. И ведь не только чувства… И тут всплывают новые чисто женские вопросы. А что если ему не понравится? Может мои коленки не особо эротичные? И синяки все еще сошли не все и красоты уж точно не добавляют. Чем ближе час «икс», тем больше сомнений и комплексов.

Соседняя дверь тихонько скрипнула, и на площадке появилась Тана. Слезы высохли, но глаза девушки все еще оставались припухшими и красноватыми.

— Хорошо, что я одну тебя застала, — тихо заговорила она. — Я сказать хотела… Точнее попросить… Точнее…

— Тана, вдохни поглубже и выдохни. Понимаю, тебе сейчас очень нелегко.

Она подняла на меня глаза, в них уже блестела влага. Истерика лишь на время выпустила Едемскую из своих объятий, и теперь грозила вернуться с новыми силами.

— Даже не думай реветь! — строго предупредила ее я. — Сейчас всем нелегко, все мы находимся в шаге от той беды, которая уже постигла многих магов, но надо верить в лучшее. Ведь у нас все еще остались души.

— У нас — да, — все-таки всхлипнула девушка. — А вот у Алексея — нет. Я была в резервации бездушных и видела его. Это не мой Алеша! Не мой!

— Это твой Алексей, слышишь? — я подошла и хорошенько встряхнула сестру Едемского. — Пока живет его тело, есть надежда вернуть в него душу!

— Д-да… Магистр Элазар упоминал о такой вероятности, — судорожно вздохнула Тана. — Ксения, я знаю! Нет, я чувствую, что только ты сможешь помочь нам! Верни мне моего Алешку, пожалуйста! Все, что хочешь, для тебя сделаю!

Эта коза магическая попыталась упасть передо мной на колени. И упала бы, если я не успела бы ее подхватить.

— Прекрати! — вот теперь уже разозлилась. На колени передо мной еще никто не вставал. — Кому лучше от твоей истерики? Тебе? Магам? Алексею? — понимала, что бью по больному, но девчонке нужна была встряска. — Сейчас от тебя многое зависит, и на слезы нет времени! Элазар вам что поручил?

— Составить реестр колец… — ошалело пролепетала она.

— А ты чем занимаешься? — спросила все так же — строго.

— П-попросить… т-тебя… в-вышла…

— Нет, Тана! Ты вышла жалеть себя и слезы лить, а меня просить не нужно, потому что каждый из нас выложится в храме на полную катушку! Иначе и идти туда не стоит, усекла?

— Усекла, — кивнула девушка и смахнула рукавом слезы.

— Тогда марш умываться и выполнять поручение! Фонтей ждать не будет.

— Да-да, я сейчас пойду. Просто, я иногда вижу возможный исход событий. Редко, но вижу, — затараторила она. — Так вот, только у тебя есть шанс помочь Алексею. Я видела его душу в твоих руках!

Где-то внутри что-то тревожно звякнуло. Значит, Едемская сейчас говорила о чем-то важном.

— Как она выглядела?

— Кто? — удивленно захлопала глазами Тана, явно витая в своих мыслях и переживаниях.

— Ну не я же! Душа Алексея Апехтина как выглядела?