Практика в преисподней

— Фигурка такая, маленькая, покрытая танталумом. Но ты не сомневайся, я чувствовала Лешку! Это точно его душа!

— Тана! Я сейчас не в шарады играю. Опиши подробно ситуацию и саму фигурку! — Боже, неужели все девушки из магов такие трудные?

— Я видела пещеру. Невысокую, но достаточно большую. Там стояли стеллажи с широкими полками. А на них бесконечными рядами — фигурки. Танталум покрывает их толстым слоем, поэтому трудно понять, что они изображают, но это явно человекоподобное существо. Так вот, одна из статуэток завалилась под нижнюю полку, и только ты это заметила, потому что полезла ее доставать.

— Понятно. Кто-то еще был в той пещере?

— Я не видела. Говорят, у нашей прабабушки был очень сильный дар прорицателя, а у меня только зачатки. И вообще, уровень магии во мне невысок. Правда, папа предпочитает об этом не говорить. Но дело даже не в этом. А в том, что вижу я лишь возможное развитие ситуации. — Она закатила глаза. Я, признаться, тоже, ибо понять ничего не могла. — Ну как же тебе объяснить? Мои видения крайне редки и приходят лишь тогда, когда нужно на чем-то заострить внимание. Теперь понимаешь? Если бы я сейчас тебе не рассказала о фигурке, то ты не полезла бы ее искать, а так есть большая вероятность, что осмотришь все и обязательно найдешь! А для нас с Лешкой это шанс, пусть и призрачный.

— Не волнуйся, — я улыбнулась немного успокоившейся девушке. — Если будет необходимо, я там под каждый стеллаж загляну!

— Спасибо тебе, Ксения! — Тана схватила мою руку и горячо ее пожала. — Ты замечательная! А Юрка дурак и тугодум! Пока он к тебе только присматривался, тебя уже другой захомутал!

— А причем здесь Юра? — опешила я.

— Теперь уже не причем. Нравишься ты ему. Очень, но против Кремера у него нет ни единого шанса. Это я как женщина вижу. Вы с магистром, когда смотрите друг на друга, между вами словно разряды электричества возникают.

— Наверное, — немного смущенно пожала плечами я. Врать и лукавить никогда не умела, хоть порой и мечтала научиться. — Юрка замечательный. Он мой друг. И, возможно, у нас с ним был бы шанс, но только в том случае, если бы Веста никогда не существовало. Он для меня, как для тебя Алексей — один во всем мире.

— Понимаю. — Едемская резко сменила тему. Об Апехтине говорить не хотела. Оно и правильно. Зачем расстраиваться, когда есть надежда, и не исчерпаны все возможности спасти молодого мага? — Я неплохо рисую, к утру попробую изобразить пещеру и фигурки.

— Было бы здорово. — Разговор явно подошел к концу. Мы исчерпали все темы, которые нас связывали.

— Ну… — робко попятилась к своей двери Тана. — Я тогда пойду, помогу брату. Увидимся утром.

— Увидимся, — ответила я и зашагала в наши с Жавуриной хоромы. Мне предстоял еще один не самый приятный разговор.

Юлка обнаружилась в гостиной. Она смотрела магические новости и что-то взбивала венчиком в большой пластмассовой миске. На экране молодая магиня брала интервью у одного из командиров мобильных магических отрядов. Речь шла об успешно проведенной операции. Мужчина рассказывал о боевых действиях и спасенных пленниках. Только после этого я обратила внимание на место, где проходил разговор.

За спинами магов, между металлическими столбами была натянута достаточно крупная, толстая сетка рабица, поверх которой в несколько рядов зафиксировали колючую проволоку. Господи, как концлагерь! Не хватает только лая собак и вышек, со стоящими на них, вооруженными до зубов часовыми. Только вот вместо заключенных внутри периметра бродили люди, в основном — мужчины, с абсолютно пустыми глазами. Они сидели, лежали, стояли или просто бесцельно слонялись, сталкиваясь друг с другом. И, кажется, никого из них это не волновало — просто расходились, как два биллиардных шара, отскочившие друг от друга при ударе.

— Это называется полное изъятие души, — мрачно констатировала факт Юлка и отчаянно заработала венчиком, словно виноватым оказалось тесто, а вовсе не гефы. — Мочить этих гадов надо, Ксю! Сюда бы огнеметы с напалмом! Они и у людей души изымали. Оставляли совсем крошку, чтобы человек рассудок не терял и создавал видимость привычной жизни, а у этих бедолаг все выкачали…

— Сволочи! — вздохнула я, усаживаясь рядом.

— Согласна. Смерть захватчикам! — Жавурина воинственно потрясла миской.

— Смерть, — без энтузиазма согласилась я и застыла.

Как раз за спинами командира и журналистки, ссутулившись и шаркая ногами, брел тот самый старичок-маг из моего второго астрального посещения храма. Значит, он купился на маскарад туррона и добровольно отдал душу. Дурак!

Словно подслушав мои мысли, Юлка выдохнула:

— Фиг им, а не моя душа! Пусть уж лучше Зар забирает ее с потрохами.

— Кстати, о Фонтее, — я замялась и откашлялась.

— А что о нем говорить? Я его не брошу, даже если ты против! — и Жавурина с вызовом на меня посмотрела.

— Я не против, Юлк. Прости меня. Пожалуйста! Просто стереотипы так давили! Он дед мой, я его приняла, а ты подруга, и ровесница, и вдруг…

— Зар любому юноше сто очков вперед даст! — воскликнула она. — Знаешь, какой он?