Читаем Прах и пепел полностью

— Для переброски армии требуется сто пятьдесят два эшелона. Прибыло только шестьдесят четыре, в пути сорок четыре, еще не грузились тоже сорок четыре.

— Почему не добивались вагонов?

— Мы телеграфировали во все инстанции. Вы знаете обстановку на железнодорожном транспорте.

— Обстановка для всех одинаковая. Однако все резервные армии прибыли в срок, кроме Десятой.

Голиков пожал плечами — на такой довод ему нечего ответить.

— Какова готовность войск? — раздраженно спросил Жуков.

— Шестьдесят пять процентов рядового состава не служили в армии. Обучались с деревянными ружьями, винтовок не было. Из сорока двух командиров полков большинство окончили церковно-приходскую или сельскую школу.

— Я спрашиваю не об образовании командного состава, а о боеспособности дивизий.

— Из одиннадцати дивизий более или менее способны вступить в бой четыре. Остальные недовооружены: недостает винтовок, станковых пулеметов, ППШ, минометов, противотанковых ружей, нет танков, тяжелой артиллерии, авиационного прикрытия, теплое обмундирование дивизии должны получить сегодня на станциях разгрузки — получили ли, не знаю. В кавалерийских дивизиях не хватает даже конской амуниции…

Жуков молча слушал. Так формируются все армии, и все выходят из положения. А этот жалуется. Конской амуниции не мог достать в Поволжье! Оружия не сумел раздобыть на заводах Горького и Куйбышева, не пошил там обмундирование. Да, страна не подготовлена к войне. Разве сам Голиков в этом не виноват? Он дезинформировал, уверял, что Германия на нас не нападет!

— Какова укомплектованность дивизий личным составом?

— Полная. В каждой дивизии одиннадцать тысяч человек.

— А вот в Пятидесятой армии генерала Болдина в каждой дивизии от шестисот до двух тысяч человек и они уже месяц обороняют Тулу, не сдали и не сдадут ее. Вот как сейчас воюют, товарищ генерал-лейтенант. Воюют теми средствами, которые есть. Если их не хватает, достают сами.

— Десятая армия выполнит поставленную задачу, — насупился Голиков.

— Будем надеяться. Что у вас еще?

— Автотранспорт. Обеспеченность им всего двенадцать процентов. Дивизии разгружаются в Рязани и Ряжске и идут пешком сто — сто пятнадцать километров по проселочным дорогам, занесенным снегом.

— Автотранспорт надо было доставать в Поволжье.

— Там все выгребли. До нас. Осталось старье.

— Надо было восстанавливать старье. Никто ничего нового нам не даст. Надо понимать положение, товарищ генерал-лейтенант… Трудно. Но тем, кто двадцать второго июня встретил на границе нежданного врага, тем было во много раз труднее. Как вы думаете, генерал-лейтенант?

Голиков понял намек, но не смутился.

— Безусловно. Но сейчас я отвечаю за Десятую армию и должен быть готов к выполнению задачи.

— Нет, генерал-лейтенант, за тех, кто там остался, мы с вами тоже в ответе. Покажите расположение ваших войск.

Голиков вынул из планшета карту, разложил на столе, заметив при этом:

— На управление армии у нас всего две карты.

Вошел начальник штаба Соколовский, обменялся с Голиковым рукопожатием.

— Василий Данилович, — сказал Жуков, — вот генерал-лейтенант жалуется: карт у них нет.

— Карты посланы.

— А по заявке?

— Дали два батальона средних танков, один артиллерийский полк и два минометных батальона РС. Полное довооружение личного состава, рот и батальонов производится на станции выгрузки. Пока больше дать нечего.

— Автотранспорт? — спросил Голиков.

— Автотранспорта нет.

— Нам нужно минимум три-четыре автобатальона. Я писал об этом в Генштаб.

— Попрошу вас, генерал-лейтенант, — сурово проговорил Жуков, — с требованиями и просьбами обращаться в штаб фронта. Хотите обратиться к наркому обороны, пожалуйста, но опять же через штаб фронта. Таков порядок в армии. Нарушать его не позволено никому.

Жуков наклонился к карте.

— Гудериан в Михайлове, ваш штаб в Шилове. Далеко забрались.

— Переводим штаб в Старожилово, вблизи от Пронска.

— Покажите расположение своих дивизий.

Голиков показал. Армия занимала фронт длиной в 120 километров: от Зарайска и почти до Скопина.

— Сколько вам нужно времени, чтобы добраться до своего штаба?

— До Рязани часа четыре-пять и оттуда столько же.

— Отправляйтесь. Утром соберите командиров дивизий в какой-нибудь деревне возле Пронска скрытно, а сами личнов восемь утра встретите в Пронске нашего ответственного представителя.

<p>25</p>

«Ответственным представителем», прибывшим в расположение Десятой армии, был сам Жуков. Выехал ночью в сопровождении полуроты охраны с двумя бронеавтомобилями.

О его поездке никто, кроме начальника штаба Соколовского, не знал. На звонки из Ставки было приказано отвечать: «Находится в войсках». Сталин запрещал командующим без его разрешения выезжать на другие фронты. Передвижение по собственному фронту разрешал, но всегда бывал недоволен, хотел, чтобы командующий не отходил от телефона.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дети Арбата

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза