Прайм-тайм

– Вы не могли бы попросить Карин прийти?

Паника ледяной волной распространилась по телу Анны, возникнув где-то чуть ниже пупка.

– Карин? – спросила она. – Кто такая Карин?

– Прокурор, – ответил комиссар. – Она находится здесь во дворце.

– Нет! – воскликнула Анна Снапхане, снова поднялась, в отчаянии сделала два шага к двери. – Боже, мне надо домой, у меня Миранда, маленькая дочка, ей всего два года, я не могу…

Анна осталась стоять, паника усилилась, она подумала, что опять упадет в обморок. Комиссар смотрел на нее с непроницаемым лицом, скрестив руки на груди.

– О’кей, – прошептала она, дрожа, вернулась к стулу и села. – Что ты хочешь знать?

Казалось, потолок давил ей на затылок.

Комиссар медленно обошел стол, сел тоже.

– Конюшня, – сказал он.

Анна зажмурилась на несколько мгновений, жадно схватила воздух открытым ртом.

– Все произошло, как я и говорила, я пришла туда, когда первая ссора уже набрала обороты.

– И кто в ней участвовал?

– Мишель и Мариана. Они обе уже были прилично пьяны и орали друг на друга, когда я вошла.

– Из-за чего они сцепились?

– Это явно имело отношение к Джону Эссексу, насколько я поняла, Мишель трахалась с ним, а Мариана просто взбесилась. Но мне неизвестно наверняка, я просто это слышала…

– Джон Эссекс находился в комнате, когда ты вошла туда?

Анна покачала головой, полицейский вздохнул и показал на микрофон.

– Нет, – сказала она и наклонилась вперед. – Нет, он был в кухне, хотя тогда я этого не знала.

– Почему Мариану так взволновало, что Мишель Карлссон трахалась с Джоном Эссексом?

Анна Снапхане ухмыльнулась:

– Мариану бесило буквально все, что делала Мишель. Она чуть ли не собиралась саботировать запись программ, лишь бы навредить ей.

– Что Мишель думала об этом?

– Она ненавидела Мариану, пыталась добиться смены редактора. Но наша фирма, «Зеро Телевидение», сократила людей – плохая экономическая ситуация, ты знаешь, – а Мариана – штатный сотрудник. Нам приходится использовать тех, кто есть под рукой. Это не делало их отношения лучше.

– Что они кричали друг другу, когда ты вошла?

– Что-то относительно контракта. Мишель была усталая, голос ее срывался на фальцет, она качалась, словно пьяная вусмерть, и…

Анна заколебалась.

– Ну?

– И у нее не было никакой одежды ниже пояса. Это странно выглядело. Она ходила по комнате, качаясь, полуголая и…

– Да?

– С револьвером в руке. Довольно неприятное зрелище, хотя мы знали, что он не заряжен.

– Откуда вы это знали?

Казалось, железные ворота захлопнулись у Анны внутри, звук эхом отразился на нервах, кончиках пальцев, у нее перехватило дыхание.

– Я… я… я не знаю.

Полицейский посмотрел сквозь нее рыбьими глазами, оставил эту тему.

– О чем они ругались?

Дыхание постепенно восстановилось, Анна порылась в памяти, провела пальцами по лбу:

– Дело касалось контракта. Я не знаю, как ссора началась, но она уже вышла из-под контроля, когда я вошла. Мишель выглядела не совсем адекватной, как бы это лучше сказать… несла всякую околесицу. Говорила, что Мариана могла бы быть довольна, все же довольны и счастливы, в этот вечер каждый получил то, что хотел, ее следовало перемолоть в кухонной мясорубке, массу подобного.

– У тебя не возникло ощущения, что Мишель Карлссон утратила равновесие?

Анна засмеялась и вздохнула:

– Это еще мягко сказано.

– Я прошу тебя не распространяться на эту тему, – сказал комиссар, – но могла ли Мишель покончить с собой?

Анна Снапхане запыхтела, ее глаза расширились, потом она испытала облегчение, столь явное, что чуть не обмочилась.

– Выстрелить в себя? – прошептала она.

Комиссар кивнул.

«Да, – подумала Анна. – Она застрелилась. Никто из нас не виноват. Это все она сама, ее собственная вина. Мы не имели к этому никакого отношения».

Осознание того, что подобное означало, пришло к ней секунду спустя с такой силой, словно она получила удар кулаком в живот.

«Тогда наша вина еще больше».

Она закрыла глаза, задумалась, могла ли Мишель сделать это?

Нет.

Посмотрела на полицейского.

– Нет, – сказала она, – нет. Это был кто-то другой.

Ее снова стали одолевать сомнения.

– Почему ты спрашиваешь? Вы нашли какое-то письмо? Строгий взгляд комиссара пригвоздил ее к спинке стула, все тело напряглось и застыло в этом положении.

– Ты видела, чтобы кто-то еще держал в руках револьвер?

В комнате воцарила тишина, Анна пыталась дышать, но это удавалось ей с большим трудом, она судорожно искала ответ в хаосе, царившем у нее в голове.

– Хм, – сказала она, – я не знаю.

Немного выиграла время.

– Подумай.

Где-то тикали часы, Анна попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть, откуда идет звук, но не увидела ничего.

– Мы нашли твои отпечатки пальцев на оружии, – сказал он. – Ты можешь это объяснить?

Казалось, в мозгу произошло короткое замыкание, словно он совсем отключился. Кровь отлила от головы, она почувствовала, что у нее побелели губы.

– Выпей немного воды, – сказал комиссар и подвинул к ней стакан.

Анна Снапхане попыталась взять его, разлила воду, сдалась.

– Это сделала не я, – прошептала она.

– Кто же тогда?

Она покачала головой, у нее пересохло в горле.

– Когда ты держала оружие?

– В общем зале в Южном флигеле.