Прайд Серого Льва

— Дар молчит? Белая Сова начинает волноваться. Он видит неподдельную муку в глаза своего друга! Это касается прерий? Поселка? Или — шамана? Говори!

Я решился…

— Нет, мой брат. Если бы, шамана, Сова. Скорее, это дело просто мужчины и мужа.

Улыбка постепенно сползла с его лица. Он посуровел и коротко бросил:

— Я жду. Вождю и воину не к лицу мяться, как девушке при первом свидании.

Я собрался с духом, и, не найдя сил смотреть ему прямо в глаза, глухо произнес:

— Ты прав. Случилось нечто такое, что я действительно не знаю, как тебе рассказать. Но лучше это сделаю я, чем, кто-либо, другой.

— Сердце индейца исполнено тревоги… Что с Зорькой?

— Почти ничего. Но ты угадал — речь пойдет именно о ней.

Он побледнел:

— Она жива? Невредима? Возвращающиеся разведчики говорили — никто не погиб, все вернулись обратно! С ней что-то случилось? Не томи!

— Да. Тебя не обманули — все вернулись живыми и невредимыми!

— Тогда, в чем дело? Причем тут Зорька?

В глазах моего друга сверкнула молния — он решительно повернулся к дверям.

— Выслушай меня. Сова… Зорька тебе изменила.

Он словно ударился о притолоку и медленно обернулся ко мне:

— Зорька — скво индейца… Она не могла так поступить! Индианку можно взять только силой! Скажи, что это неправда!

— Правда. Ее не брали силком — так, как пытались сделать в Клане, когда лишь наше вмешательство спасло твою и мою жену от расправы. То, что случилось в горах, произошло… по ее собственной воле… и желанию.

Сова судорожно сжал рукоять ножа. Я проследил за движением и торопливо произнес:

— Прежде чем ты решишься, что-нибудь, натворить, услышь всю правду! Руки шамана должны оставить оружие, до тех пор, пока его уши не узнают всю историю!

— Это невозможно! Кто? Кто он?

Я встал рядом с индейцем.

— Я скажу. Но ты сядешь, и будешь сидеть, иначе мне трудно….

— Зачем? Я услышал то, что не мог себе даже представить… и не могу! Зорька не могла так поступить! Не могла! Это ложь… Нет? Мой брат не мог солгать… Теперь, все ясно. Сова видел непонятные ухмылки на лицах охотников, косые взгляды их женщин… Это, действительно, правда?

— Да.

Он внезапно поник плечами, потом выпрямился и жестко сказал:

— Сова готов выслушать своего брата. Но после — пусть он не пытается его остановить!

— Хорошо, я скажу все… по крайней мере, то, что услышал сам — от Элины. Надеюсь, ты доверяешь ее словам, и ее мнению?

— Огненный Цветок… Отправляя обеих девушек в горы, и ты, и я, надеялись, что в минуту опасности они поддержат друг друга. Как так случилось, что твоя жена, не уберегла мою? Но, говори, мой брат… говори, раз начал, и говори до конца — индеец хочет знать все!

Я стиснул зубы — Сова прямо указал на невмешательство Элины, о котором я сам до сей поры даже не задумался. Но могла ли она остановить то, в чем были замешаны практически все участники похода? И опять, ревность, и мучительное чувство, что девушка не сказала всего, змеей вползли в сердце, мешая подбирать слова для разговора с индейцем.

— Это Бугай. Мой брат, Сова… сын кузнеца не брал твою жену силой. Все произошло в предгорье, там, где воды одной из небольших рек проходят по лугу… и, после, питают собой, то самое озеро жизни, которое мой брат показал перед сражением с медведем. Моему брату нужно напоминать, какие последствия появляются после купания в водах этого озера?

— Сова раскрыт для твоих слов. Продолжай.

— Все ли известно индейцу о загадочной силе той воды? Ручей, из которого она попадает в озеро, начинается выше, он течет с ледника — и по пути проходит через несколько глухих ущелий. Путь туда ведет через опасный проход, в котором расположены гнезда диких пчел — ты когда-то показал его Зорьке, но сам не входил — не так ли? Так вот, в одном из них, есть поляна… На ней растут цветы, издающие такой запах, что игнорировать его не может ни одно живое существо. Невероятный запах! И все, кто оказывался хотя бы рядом с поляной, сразу ощущали то, противится чему невозможно. Зов… Зов плоти.

Сова поднял на меня широко раскрытые глаза:

— И этот зов… Ты хочешь сказать?..

— Под него попали все, кто был в отряде. Все! Кто-то оказался далеко, и даже не понял, что с ним происходит. Но были и другие. Они срывали цветы, и пили воду из ручья. А после… Разум их был помрачен, они не понимали, что творят. Люди… Словом, те, кто оказался ближе ста шагов — весь день и последующую ночь занимались лишь одним. Ты понимаешь меня, Сова? Они насыщались друг другом, как если бы это происходило в последний раз! Даже те, кто после вытаскивал их оттуда, и сами едва не попали под влияние запаха. В общем, желание, возникшее в результате пребывания на этой поляне, превысило все запреты, и ему поддались почти все, как мужчины, так и женщины — но первыми — так случилось! — попали они… Твоя Зорька, и Бугай.

— Зорька…

— Да. Твоя жена. Это все — случайность… На ее месте могла оказаться любая девушка отряда. Но, в ту ночь дежурить выпало ей, и…

— Бугаю. Я понял.

Индеец весь подобрался — в его глазах появился знакомый и страшный блеск, я видел такой неоднократно, когда мы в рукопашную сшибались в смертельной схватке с уголовниками Сыча.