Прайд Серого Льва

— Дальше — Самое оно! Пшеница! — он не сильно расстроился и уже вел меня дальше по своим владениям. — В мешках осталась щепотка, что не сгорело после этих уродов… есть все равно нечего. Вот я и утащил их сюда. Не зря ведь?

— Не зря, — я согласился. — Хлеб нам больше всего нужен. Да только меня сомнение берет… хлеб ли это? Стопарь, тут все на себя не похоже. Может, сеял то, что говоришь — а что вырастет? Дока приглашать будем, чтобы он определился — можно это есть или нет? А труда тут, как вижу, немало положено… Неужто, один сажал?

— Да нет… — он слегка смутился. — Мне помогали… сам знаешь. Я бы здесь загнулся, без помощников. Все работали. Девчонки приходили, когда свободные. Мужики… Ульдэ была.

— Чего? Ульдэ?

Стопарь самодовольно потер пятерней о грудь:

— А что? Ей интересно, тоже… Пару грядок и она осилила! Не, как охотница она конечно нужнее — но земля и есть земля. Лопата, знаешь, всех жизни учит.

Я скептически промолчал — услышать, что северянка заинтересовалась огородом, было выше моего понимания.

— Ну ладно… Пусть так. А урожай когда?

Он вздохнул, сделав неопределенный жест:

— Не знаю… Посадил, знаешь, когда? Три недели тому как!

— ?

— Ну да. Вот за одну неделю оно и выросло.

— Да уж… — я пораженно присмотрелся к тянущимся вверх росткам. — Это не то, что раньше. Темпы, скажем сразу, более чем. Только, не впустую ли? Что вот, вырастет?

Стопарь снова вздохнул, теребя себе густую бороду могучей ладонью. Я решил его успокоить — такой труд!

— Ладно, ладно… Не бери в голову. Сажал ведь нормальные семена? Ну и… вид, конечно, непривычный — но ведь сейчас, все такое? Посмотрим. Будем надеяться, что съедобно.

Стопарь горестно указал на несколько поникших, и словно надломанных растений на краю поля:

— Грызуны, мать их… Сорняка им мало!

— Портят?

— … Пытаюсь гонять. Но ночью, как уследишь? Хорошо, хоть не так сильно.

— Может, Угара по ночам приводить?

— Ага. Что эти не сгрызут, так тот перетопчет. Такой махине только по грядкам носиться… Не, у меня и без него есть, кому поле топтать.

— То есть?

Стопарь заговорщически приложил пальцы к губам:

— Покажу попозже… Только, уговор — никому не скажешь!

Он поманил меня за собой, ведя к краю поля, где возвышалось что-то вроде навеса.

— Мне бы силу, помощнее… На себе много ли вспашешь? Не Тучу же в плуг запрягать.

— Тут тебе помощников не найти. Прежних животных не сыщешь, а самим — живот сорвешь, камни эти пахать.

— Да… — он не споря, мечтательно повел глазами по своим владениям. — Сюда бы пхаев парочку…

— Чтобы тебе башку снесли копытами? Мало нам Чера — бродит возле них целыми днями… Нарвется ведь. Не прежние это лошади — зверюги, и опасные весьма. Хоть и жвачные, по-прежнему…

— Хорошо бы, — с самым серьезным видом сказал старик. — Вот приручит молодняк… Будут и у нас лошадки.

Я только покрутил пальцем у виска — надеяться на такое было в высшей степени безрассудно. Все попытки даже приблизиться к стадам перерожденных заканчивались лишь одним — либо неизбежной и очень опасной схваткой, либо поспешным бегством в ближайшие заросли, где взбешенные «лошади» не могли достать неосторожных своими мощными копытами или устрашающей пастью…

— Получиться! — уверенно повторил кузнец. — Он упертый… И ему и нам всем только легче станет!

— Ну-ну… Лишь бы сам целым остался.

Кузнец подсунул руку поглубже, порылся, и на свет появилась довольно вместительная глиняная фляга. Он довольно встряхнул ее — раздался ощутимый всплеск. Я всмотрелся — сосуд был из запасов Тучи, постоянно упрашивающей Бена изготовить их столько, чтобы хватало на все ее приправы, соусы и труднодобываемое масло. Даже потеря одного такого сосуда привела бы ее в огорчение — а Стопарь, вслед за первым, извлек из земли еще один.

— Так… И что там?

— Сейчас…

Он усмехнулся, показав белоснежные крепкие зубы. Такой улыбке мог позавидовать любой — что-то, а вставлять зубы Док не умел, при всем своем старании…

— Сейчас! — Стопарь быстро расстелил прямо на земле небольшую тряпицу. — Закуски сварганю…

— ?

Он пригнулся к массивному пню, служившему ему табуретом, и что-то достал.

— Вот, оцени.

— Что это?

Он выразительно прищелкнул себя пальцем по горлу. Я принюхался — во фляге, предложенной мне стариком, что-то бултыхалось, распространяя вокруг знакомый аромат…

— Брага…

Он утвердительно кивнул, не сводя взгляда с моих рук. После достал из-за пазухи пару чашечек, вырезанных из дерева. Затем Стопарь открыл сосуд, и осторожно налил в чашечки жидкость.

— Так… Разве вчера не кончилась?

— Ага! — он радостно согласился. — Здесь другой сорт. Она разная получается. Но… Куда как лучше, чем, если бы как раньше — из сахара да всякой другой ерунды. Это все естественное! Из плодов новых. Вон, например, те использую! — он указал от себя вправо, на край возделанного поля.