Прайд Серого Льва

Она походила на затравленного зверька, и я вытащил нож. Девочка с ужасом смотрела на мою руку, даже не пытаясь отпрянуть в сторону. Я подсунул лезвие под травяные путы и освободил ее запястья. Она подула на руки.

— Это прозвище… А имя есть? Или, уже забыла?

— Зоя. Так меня мама звала.

— Зоя… Как ты сюда попала?

Она всхлипнула:

— Меня Трясун привел… Он меня выменял, на ампулы — у Кремня!

— Выменял?!

Я опешил на секунду — похоже, что девочку просто продали, как продают обычную скотину… О рабстве в долине уже упоминали — после пришествия Сыча и его ублюдков, этот вопрос не казался чем-то невозможным. И, получалось, кто-то, вновь вершил свои темные дела!

— То, что тебя купили, я понял… А кто, говоришь, тебя продал?

— Кремень! Я ему не нравилась, и он меня часто бил и ругал.

— Ты из его стойбища? Чем ты ему не нравилась?

— Он говорил, что я очень маленькая и меня надо долго кормить — прежде чем вырасту и смогу отплатить за все его заботы.

Я свел брови на переносице. Девочка, приняв мое раздражение на свой счет, снова сжалась и прикрыла голову ладонями.

— Не бейте!

Я, молча, отвел ее грязные ладошки и погладил по спутанным волосам.

— Тебя больше никто не будет бить. Вставай… — я протянул ей руку. — Ты здесь одна?

— Да. Трясун привязал меня к стволу, а сам ушел.

— А почему ты их не перерезала? У тебя есть нож? Уже давно никто не бродит по прериям без оружия.

— Был. Он его отнял — сказал, что маленькой девочке ни к чему такие игрушки. И что я должна его слушаться и делать все, что он скажет. Потому что он дал за меня очень хорошую цену! Я слушалась…

Она снова всхлипнула и отвела глаза в сторону. Я почувствовал недоброе…

— Что это значит?

— Ну… — она замялась, подыскивая слова. — Когда он увел меня из селения, мы ночевали в травах. Мне было страшно, и он велел мне лечь рядом. А потом сказал, чтобы я поигралась, с его штучкой… Только я знаю, что это значит!

Я молчал, продолжая смотреть на ее чуть вздрагивающие губы.

— Он… он снял с себя штаны и пригнул мою голову к этой… штучке. А я его укусила.

— Ну ладно, хватит. Не плачь больше… вытри слезы. Я отведу тебя к нам. В Форт у Синей реки. Ты слышала, что-нибудь, про нас?

— Да. Кремень и другие часто говорили про вас — и всегда ругались при этом!

— Почему ругались?

— А он всегда становился злой, когда начинали вспоминать про Форт и ваши порядки… и всегда старался заставить людей замолчать.

— Ясно… — я помог ей подняться. Девочка казалась такой маленькой, такой хрупкой, что страшно и прикоснуться. Но я понимал, что это впечатление обманчиво — все слабые уже давно погибли. Хоть она была еще ребенок, но ребенок, сумевший пережить многих взрослых… Похоже, на момент Катастрофы ей несказанно повезло. Если, конечно, это можно считать везеньем… И то, что она смогла уцелеть, а потом и выжить, в этих суровых условиях. Впрочем, так повезло и Немому — если бы не ящер…

— Сколько людей в вашем стойбище? Ты можешь сказать?

— Я умею считать — меня мама научила… — она, вспомнив что-то, вдруг сразу замкнулась, скривила лицо… Я осторожно погладил ее по голове. Она, внезапно ринулась ко мне и повисла на шее:

— Мамочка моя! Она умерла! Мама!

Девочка плакала без истерики — но только вздрагивала всем телом и крепче прижималась. Похоже, на прежнем месте ей не сильно перепадало с лаской…

— Зоя… Белка, сколько тебе лет? Ты знаешь, что с тобой случилось? Твоя мама… она погибла, еще тогда?

— Нет. Недавно. Когда начался большой пожар, и все гремело — мне исполнилось пять.

— Ты уверена? — Вид девчушки вполне соответствовал названому сроку.

— Да.

— Ну, хорошо… А теперь ответь мне — так, сколько в вашем становище жителей?

— Девятнадцать. Пятеро мужчин и пять девушек. А все остальные, как моя мама.

Я качнул головой, отметив про себя, что все, кто старше пятнадцати лет, должны были казаться ей едва ли не стариками. Похоже, поселок Кремня примерно такой же, как и большинство прочих — с преобладанием женщин и, тем не менее, неограниченной властью мужчин над ними.

— Кремень увел ее в кустарник, а назад вернулся один. Он сказал — ее убили страшные звери.

— Так и сказал? Погоди… значит, она была с тобой? И она поги… То есть, пропала, только что?

— Да. У нас много страшных зверей! А Трясун говорил, что здесь их меньше — и что мне не надо бояться, раз я ухожу вместе с ним.

— Так. Он давно ушел?

— Еще вчера вечером…

— И оставил тебя связанной, на целую ночь?

— Да… — девочка снова подтвердила, испуганно сжавшись. Похоже, она не выносила громких слов. По-видимому, ее уже приучили к тому, что вслед за криком неминуемо последует жестокое наказание…

— Ты хочешь есть?

Она не ответила — но без слов протянула ко мне маленькие ручонки. В глазах сразу появился безнадежный вопрос…

— Не здесь. Мои вещи лежат недалеко. Еда там. Сейчас я тебя накормлю!

Мы покинули выжженную площадку, и через пару минут Белка-Зоя уплетала мои припасы с быстротой оголодавшего волка — глотая, чуть ли не жуя!

Я остановил ее руку, протянувшуюся за очередным куском:

— Не спеши. Немножко потерпи — потом я разрешу тебе взять еще. Давай продолжим…