— Дар способен пропускать слова своих людей, мимо ушей… Пусть так. Ульдэ больше не будет настаивать. Ей тоже был неприятен этот разговор. Женщина-ульдэ, всегда и во всем, привыкла подчиняться мужчине… Так было всегда в нашем селении, и в соседних родах тоже. Но никогда мне не приходилось слышать о том, чтобы мужчина посмел отказать девушке в такой просьбе.
— У меня есть свои женщины, Ульдэ. И они не приветствуют соперниц.
— Разве вождь форта — и всей долины! — должен кого-то спрашивать? Разве лечь с девушкой, и оказать ей честь, сделав ее женщиной — это соперничество?
— А переспав с этой девушкой, потом смотреть на нее, как на всех прочих — это честь?
Мы оба замолчали, старательно отводя глаза, друг от друга… Над нашими головами перекликались птицы. Некоторых мы уже научились узнавать, а некоторые до сих пор поражали не только своим внешним видом, но и звуками, издаваемыми из их клювов… Крики и карканье, свист и чириканье — все перемешивалось в сплошную какофонию звуков.
Ульдэ вдруг покачнулась — и я непроизвольно подхватил ее под руку. Она плакала — поджав губы и не издавая ни звука. У меня самого сжало сердце — увидеть слезы в ее глазах просто нереально…
— Ульдэ!
Она мотнула головой и закрыла лицо ладонями.
— Ульдэ…
Девушка не отвечала. Более того, она вся сжалась, словно от удара. В этот момент она выглядела как испуганный и затравленный зверек — но кто, как не я, знал, насколько опасен и непредсказуем, может оказаться такой зверь…
— Ну… Прости меня.
— Не держи меня… — она мягко, но решительно отстранилась. — Не нужно. Ульдэ не хочет, чтобы вождь видел ее слезы…
— Я не скажу никому…
— Как хочешь. Ты можешь делать все, как хочешь. Ульдэ теперь все равно. Все! — она резко вырвала свою руку. — Я больше не стану тебе надоедать. Ульдэ уйдет обратно, в прерии. Станет жить, как жила прежде — вольной охотницей. Как жил и живет Сова. Как живут многие в долине. В этом вождь не может отказать?
— Если ты это из-за меня — зря… Но, если ты так хочешь… Я не стану никого удерживать в форте силой. Ты свободна.
— Спасибо, — серьезно ответила она. — Ульдэ знала, что ее не будут принуждать к жизни в форте, где даже самый главный мужчина не хочет им быть.
— Язвишь?
Она скорчила гримасу:
— А что это? Кульчугай многим словам научил Ульдэ… но не всем. Но я поняла — ты смеешься надо мной. Как смеялся вчера, когда говорил, что берешь меня в жены. Пусть Ульдэ мало знает… Девушка из глухого, таежного поселка, где никто не умеет читать и писать, слишком много хочет. Да, ты прав — ей не следует быть женщиной. Она больше охотник, чем Чер, больше воин, чем Череп… она слишком мужчина, чтобы спать с мужчинами. Разве может она надеяться на что-то? Ульдэ страшная… дикая и черная — как говорил Блуд.
— Перестань…
— Я не верю, что ты верный своим женам. В форте многие говорят, что ты был и с Ладой, и с Чайкой… Значит, ты можешь спать с другими девушками, не только с Натой и Элиной. А меня просто терпишь… За то, что я другая.
— Что ты несешь, в конце концов!
Она отошла от меня и зло добавила:
— Ульдэ хорошо стреляет… Почему бы вождю не устроить еще одно состязание? Между девушками форта…
— А призом победительнице будет ночь с вождем?
— Ты почти угадал. Нет, любой другой мужчина… Интересно — кого бы выбрала твоя красивая жена, случись ей выиграть? Только Дар так уверен в своих девушках… он не видит, как он нужен одной дикарке, но точно ли он знает — нужен ли он красавице? Ульдэ постаралась бы промахнуться — не так уж интересно, ложиться в постель с тем человеком, который тебя не хочет!
Она гордо вскинула голову и, не оглядываясь более, пошла прочь.
— Ульдэ! Вернись!
Она не поворачиваясь, бросила с усмешкой:
— Вождь отпустил Ульдэ? Ульдэ уходит!
Ульдэ удалилась в лес — а я остался, не зная, что и делать… Догонять ли девушку, или оставить, все как есть. Был момент, когда я едва не бросился вдогонку — но сдержался, сразу вспомнив слова Наты:
— Третьей женщины в нашем доме появиться не может!
Я прислонился к дереву. Могучая береза — а вся растительность нашего мира, претерпевшая столь значительные изменения, тем не менее, была порой узнаваема! — укрыла меня под своей сенью. Где-то я читал, что если прислониться спиной к стволу, то дерево может подпитать человека своей силой… а мне сейчас была нужна сила. Муть, до сих пор остававшаяся внутри, после выпитого, утренняя ссора в доме, а теперь еще и Ульдэ. Нельзя отказывать девушке в таком… Действительно, нельзя. И нельзя иначе. Дело было даже не в том — хотел ли я сам, а в том, что этого не хотела Ната. Да и Элина — если бы Нате вздумалось рассказать той, о желании охотницы. Хватит с меня того, что пришлось выслушать, после Лады… Повернувшись, я обнял, насколько мог, ствол руками — оно было не столь поражающих размеров, как те гиганты, которых мы встретили в предгорьях с Совой — но в этом лесу вовсе не казался маленьким… Наверное, только три, или четыре человека, смогли бы сцепить пальцы в полном обхвате.