Прайд Серого Льва

Опытный сельский житель, Стопарь оказался прав. Жеребец не отходил от нас всю дорогу, отчего мы все держались в постоянном напряжении. Когда до стен оставалось немногим более километра, жеребец вновь предпринял попытку отбить самку с детенышем. Он обогнул нас по широкой дуге, словно отрезая путь, домой, и выскочил из зарослей, пытаясь сбить с ног переднего охотника из отряда. Череп ловко увернулся от разъяренного животного, и даже хлестанул его по крупу ремнем. Тот встал на дыбы, оскалил страшную пасть и с силой ударил копытами оземь. Наверное, в свое время это произвело бы на всех нужное впечатление… но не сейчас. Хладнокровно и без паники, мы мгновенно встали спина к спине, выставив перед собой острые наконечники копий. Это уже были не прежние запуганные жители городов и деревень — прошедшее время многому всех научило… Увидев непреодолимую преграду, пхай звонко заржал, но больше нападать не рискнул.

Послышался знакомый рык, а потом и лай. Угар, внезапно выскочив из травы, пробежал мимо охотников, направляясь к остановившемуся жеребцу.

— Куда? Стой! Стой, что б тебя!

Но остановить пса было невозможно… Чер, в досаде, опустил голову — он не терял надежды заманить коня, и вновь сделать вожака стада нашим пленником. Я только развел руками — когда Угар начинал охотиться, лишняя помеха на его пути сметалась псом напрочь. И лишь потом он начинал разбираться, что она из себя представляла! Так было, когда он схватывался в смертельной схватке с дикими собаками, тоже повторялось и в стычках с более крупными обитателями прерий. Спасти коня могло лишь бегство. Но Пхай не собирался уступать всего лишь одному врагу — жеребец заржал, взбил копытами перед собой и сам атаковал Угара, едва не разнеся псу мохнатую голову.

Угар увернулся от удара и всей грудью — как он делал всегда! — врезался в бок пхая. Вес чудовищно выросшего пса практически равнялся весу не самого крупного овцебыка, а удержать его на привязи, как когда-то, не стоило и думать. Он мгновенно рвал любой аркан, одним лишь натяжением могучей шеи. Любимый прием нашего любимца — атака всей тушей, в прыжке. Какой бы массой не обладал враг, такой удар сносил с ног практически любого зверя, в чем мы неоднократно имели возможность убедиться. То же произошло и с этим самцом. Взбрыкнув всеми четырьмя овальными копытами, он рухнул на землю. Черноног, увидев это, заскрипел зубами. Шейла, вставшая рядом с ним, попыталась что-то сказать, но он отмахнулся, и повернулся в другую сторону, не желая смотреть на гибель жеребца.

Тем временам Угар, успевший подняться быстрее пхая, рявкнул своим знаменитым басом и прижал к земле коня лапами. Над шеей поверженного раскрылась пасть со страшными клыками. Тот заверещал в испуге — смерть казалась неминуемой! Но Угар не собирался убивать — я увидел, что пес просто ударил пхая лапой, по морде, принуждая лежать смирно.

— Скорее!

Я указал в их сторону.

— Быстро к ним! Угар сделал за нас нашу работу! Быстрее!

Охотники, и мужчины, и женщины, уже бежали по травам, готовые заново спеленать жеребца веревками. Чер, услышавший мои слова, резко повернулся и замер, не веря своим глазам…

— Вперед! — я показал ему на жеребца и собаку. — Подбеги первым! Оттащи Угара! Сам набрось аркан ему на шею! Пусть именно тебя он запомнит, как того, кто спас от зубов хищника!

Черноног, радостно ухмыльнулся и стрелой метнулся вперед. Он даже бросил мешавшее ему бежать оружие, на что я сердито указал Шейле:

— Никогда охотник не имеет право оставаться безоружным! Это прерии, а не форт!

Впрочем, мое замечание пропало втуне — сам парень уже умчался прочь, а Шейла, решив, что это более относится к ней, подобрала вещи своего приятеля. Чер недаром слыл самым лучшим бегуном в форте и за его окрестностями — он обогнал всех и первым приблизился к продолжавшему лежать в оцепенении коню, и грозно нависшему над ним, псу.

— Зачем Черу пхай? — Сова насмешливо указывал на происходящее. Он спокойно смотрел на всех и не делал попыток вмешаться. — Он может обогнать любого жеребца, особенно, если будет торопиться в вигвам своей скво!

— Если бы его там ждала скво… может быть.

Он сумрачно посмотрел на меня, но не стал ничего отвечать.

Чер ухватил Угара за холку и попытался оттащить в сторону. Пхай почувствовал слабину, и попытался вскочить. Угар мгновенно вновь взмахнул лапой, буквально припечатав морду жеребца к земле. Тем временем Чер опутал шею коня веревкой — и вновь оседлал зверя! Теперь ничто не могло заставить обезумевшего от испуга, пхая, остаться на земле. Угар отскочил назад, а всадник и лошадь неимоверными скачками устремились в степи…

— Назад!

— Угар!

Оба крика слились воедино. Шейла заломила руки — гибель охотника всем предвиделась неизбежной… Пес услышал мою команду — и молнией метнулся вслед. Шейла, не скрывая своих слез, рыдала сидя на траве, а девушки не знали, как утешить печаль женщины, потерявшей второго мужчину в своей жизни…